— Что? Это как? — изумилась она, а на глазах вновь появились слезы.
— Не волнуйся, я тебя понесу, но ты должна спать. Элиза, ты не можешь увидеть в лабиринте ничего из того, с чем встретимся мы с Виданой. Ты маленькая и еще не готова к таким испытаниям, — пояснил он и добавил, — можешь сойти с ума.
— Как понесешь? Ты сам-то идти не сможешь, — запротестовала я, наблюдая, как он с трудом поднимается и осторожно, не торопясь, начинает растягивать позвоночник во все стороны. — А как здесь оказался ты? И о каком смертельном ранении шла речь? Гелеон?
— Погоди с вопросами, Видана. Помню только, как у меня во время бега развязался шнурок. Я отошел в сторону, чтобы не мешать адептам, и наклонился, чтобы его завязать. Сильный удар по голове, и темнота, в себя пришел только благодаря вашим с Элизой стараниям. Это все, что я могу сказать, — Гелеон чуть наклонился вниз и, аккуратно возвращаясь в горизонтальное состояние, резюмировал, — а никакого смертельного ранения нет. Чувствую я себе прилично, сейчас двинемся вперед. Передай деду привет? Так она сказала? Очень интересно, какому из них?
— Твоему настоящему деду, как я понимаю, — ответила я, спрятав лекарства в пакет и убрав его во внутренний карман спортивной куртки. — Мы можем здесь использовать магию?
— Нет, ни одно наше заклинание или манипуляция здесь не будет действовать, а значит, Элиза должна заснуть сама, — произнес Гелеон и протянул к ней руку, — или есть еще один вариант: повязку на глаза и вату в уши. Что выбираешь ты?
— Второй вариант, — разволновалась сестренка, — лучше так, а вдруг вам помощь понадобится, а я тут — рядом.
Я достала вату и скрутила трубочки, которые Элиза вставила в уши, а Гелеон разорвал свою темную фуфайку и, сложив лоскут в несколько раз, завязал ей глаза, после чего взял за руку.
— Пойдем, Видана, время не ждет, от испытаний нам не убежать, — он сделал шаг вперед и сказал, — пока мы еще в состоянии говорить и соображать: как только доберемся до выхода, хватай детей и улетай. Улетай туда, где будет возможность спрятаться на некоторое время.
— Не поняла. В чем дело, Гелеон? — он двигался по лестнице быстро, я едва поспевала за ним. — Ты что-то знаешь? Поясни, пожалуйста, нам еще ничего не говорили об инициации.
— Видана, я знаю немного. Самое главное, что, прежде чем мы дойдем до выхода, — а мы выберемся, даже не сомневайся, — мы внутренне изменимся настолько, что какое-то время нам будет казаться, что мы двинулись рассудком. Ты разве не знаешь, что после посвящения мага на два месяца изолируют от всех? Нет? Сейчас знаешь. И потому я тебе говорю: как выйдем, бери детей и исчезай от родственников, мечтающих забрать твоих мальчиков и состояние покойного супруга.
— А куда улетишь ты, Гелеон? — спросила я, отмечая, что прошли совсем немного, хотя торопились, мы только поднялись на верхнюю ступеньку лестницы, плавно перешедшую в крыльцо особняка. — Странно, почему так медленно?
— Это магия, она дает нам возможность собраться с силами. Нас двое, ты представляешь, что нас может ожидать? Посвящение всегда проходит один адепт, встречаясь со своими страхами, кошмарами и еще не пойми чем. И да, мне некуда спрятаться, и это правда. А сейчас войдем в особняк, — он толкнул дверь, и она беззвучно открылась, а перед нами возникла длинная галерея, уходящая вдаль. По одной стороне ее была глухая стена из деревьев, ветви которых, попав через окна, торчали во все стороны, я подошла к окну по другой стороне и увидела, что лес простирается далеко-далеко на многие версты и упирается в черную гору высотой до небес.
— Что это, как ты думаешь? — спросила я у неожиданного напарника, державшего Элизу за руку и смотревшего за движением моей руки.
— Я могу ошибаться, но предположу, что та гора и есть конец нашего путешествия, — ответил он и добавил, — на ее вершине находится замок, там проходят встречи Клуба Пятерых. Это резиденция черного императора.
— Что? Что ты сказал? — переспросила я потрясенно. — Ты хочешь сказать, что известно, где находится этот замок?
— Видана — это мираж, — улыбнулся Гелеон, — мы с тобой в лабиринте посвящения, и потому приготовься увидеть много необычного, но это не значит, что, выйдя отсюда, ты сможешь найти и гору с замком, и даже этот разрушающийся особняк. Бьюсь об заклад, что они находятся на серых территориях, куда нам ход закрыт. Впрочем, это я так, к слову. Просто знай, что, когда мы доберемся до черной горы, это и будет концом нашего путешествия, а оно только начинается. Пойдем, чувствуешь, каким затхлым стал воздух? Нас изгоняют отсюда.
Галерея привела нас в некогда жилое помещение, и нам пришлось обойти его, прежде чем мы смогли найти выход.
— Странно, у меня такое ощущение, что хозяева как-то слишком стремительно покинули дом, — произнесла я, когда мы оказались в роскошной гостиной, на стенах которой висели произведения искусства — картины и гобелены, чья стоимость на аукционах могла стать запредельной. На низеньком столе с гнутыми ножками стояла фарфоровая ваза, а в ней… свежие черные розы. — Гелеон, цветы как будто срезали час назад…
— Я заметил, не нервничай, или ты уже успела прочитать их послание? — он остановился у дивана и чуть принюхался к шелковому платку, небрежно наброшенному на подлокотник. — Это то, о чем я думаю?
ebooksa