С тех пор годы действительно были тяжелыми, но при этом приятными. Лартену понадобилось время, чтобы приспособиться к своей новой жизни, но теперь ему очень нравилось выступать на сцене с Мадам Октой. Сейчас, когда у него была паучиха, он чувствовал себя истинной частью Цирка Уродов и таким же потрясающим, как и другие артисты.
Он избегал встреч с другими вампирами во время своих странствий, но он навестил Сильву, чтобы сказать ей, что убийца ее матери казнен. Когда он ее нашел, Сильва была слабой и больной. Она не была рада видеть его, и когда он уходил, она попросила его больше ее не навещать.
- Мне жить недолго осталось. - Вздохнула она. - И я хочу, чтобы остаток моей жизни прошел спокойно. Я не виню тебя в том, что произошло, но каждый раз, когда я тебя вижу, я вспоминаю, а в этой части своей жизни я хотела бы попытаться забыть.
Лартен прислушался к ее пожеланию и больше не связывался с Сильвой, хотя часто думал о ней, вспоминая те вечера, когда он, Гавнер, Алисия и девочка гуляли по парку, как любая обычная, счастливая семья.
Лартен также несколько раз встречался с Джимми Ово. Подросток повзрослел и забросил свой первоначальный план стать гробовщиком, как его отец. Но он не слишком далеко отошел от семейного дела. Он выучился на патологоанатома, поэтому большую часть времени работал с трупами.
Лартену нравилось навещать Джимми, когда Цирк Уродов проезжал рядом с его домом, чтобы запастись бутылками крови, а также, чтобы узнать свежие новости о клане. Гавнер поддерживал связь с Джимми, а Лартену нравилось знать, чем занимается молодой Генерал. Хотя Лартен никогда не позволит себе считать Гавнера сыном, ему нравилось приглядывать за ним. Ему было легче жить, зная, что Гавнер счастлив и в безопасности.
Его единственная встреча с другим вампиром произошла через несколько лет после того, как он присоединился к Цирку. Однажды ночью он тренировался с Мадам Октой за несколько часов до начала представления, как вдруг заметил, как Ванча Марч, которого нельзя было ни с кем спутать, ковыляет к их лагерю. С ним была взволнованная, дрожащая женщина. Она куталась в меха и рыдала. Когда они прошли мимо, Лартен понял, что это был тот Скелк, чью свадьбу он видел. Ее звали Труска.
Той ночью Мистер Толл не пришел на шоу, и Лартен, который не впервые это делал, поборол и успокоил Человека Волка, когда тот вырвался из клетки. Человека Волка нельзя было контролировать, но Мистер Толл умел влиять на него и научил его никого не убивать, когда он свирепел в начале шоу, а просто откусывать руку или ногу кому-нибудь из зрителей. У хозяина цирка был волшебный порошок, при помощи которого он прикреплял людям их оторванные конечности. Лартен считал, что это немного слишком, ему было жаль тех, на кого нападал Человек Волк, но Мистер Толл думал, что это отличное начало для представления, а он редко ошибался в таких вещах.
После номера с Человеком Волком работа Лартена становилась легче. Остальная часть представления прошла гладко, но он не мог перестать думать о Ванче и Труске. Он подумал о том, чтобы улизнуть в конце шоу и избежать Принца. Но это оскорбило бы их важного гостя.
Ванча нашел Лартена ближе к рассвету, когда тот уже готовился ко сну. Он промычал приветствие и присел на край гроба бывшего Генерала. Он молча изучил Лартена, затем пробормотал: “Полагаю, у тебя была веская причина на то, чтобы проигнорировать желание Принцев и бросить клан?”
- Да. - Прошептал Лартен.
- Ты можешь открыть мне ее?
- Нет.
- Как скажешь. - Кивнул Ванча.
- А что случилось с Труской? - Спросил Лартен.
- Ее мужа и дочь убили рыбаки. - Вздохнул Ванча. - Когда Скелк становится вдовой, она должна двадцать или тридцать лет жить в скорби, отдельно от остальных. Я предложил ей дом в Цирке Уродов. Я знал, что Хиберний примет ее.
- Это было очень великодушно с твоей стороны.
- Я поступил бы так для любого друга. Для тебя в том числе.
Лартен улыбнулся, услышав, что Принц все еще считает его другом.