Агент на мягких лапах

Мужчина наморщил лоб и строго посмотрел на меня:

– Послушай, девочка, тут дело серьезное, так что никаких шуток со мной! Как тебя зовут по-настоящему?

– Извините, – в отчаянии пробормотал я. – Но меня действительно зовут Кира Коваленко. Уинстон – это мое прозвище, потому что… потому что… э-э, потому что я хорошо знаю английский.

– Так-так. И сколько тебе лет?

Милосердные сардины в масле – все время эти вопросы! Сколько же мне лет? Двенадцать или тринадцать? Точно я не знал. Но если я сейчас скажу, что не знаю точно, этот тип мне не поверит. Скорее всего, рассердится еще сильнее. И я ответил твердо:

– Двенадцать.

– Значит, еще не четырнадцать?

– Нет.

– Ага. Повезло тебе.

Я был озадачен. Почему повезло? Очевидно, мужчина заметил мое удивление и объяснил:

– Если бы тебе было четырнадцать, ты бы уже подлежала уголовной ответственности. То есть предстала бы перед судом и понесла справедливое наказание. Сейчас я все равно вызову полицию, но они тебе ничего не сделают, только отругают твоих родителей.

При слове «полиция» я весь съежился. Опять полиция! Теперь уже точно невозможно будет скрыть это происшествие от Анны и Вернера. И тогда начнутся настоящие неприятности – тут уж я не сомневался!

– А обязательно вызывать полицию? – умоляюще спросил я и предпринял неловкую попытку возместить ущерб: – Может, я просто заплачу за эту майку и все будет в порядке? – Вообще-то у меня не было с собой денег, но, может, я как-нибудь договорюсь с охранником.

Мужчина решительно покачал головой:

– Не-е, об этом не может быть и речи! Надо было раньше думать о последствиях. И вообще – кражи нелепее я еще не видел. Можешь поблагодарить своих подружек. Если бы одна из них не подмигнула прямо в камеру и не показала на тебя, я бы, может, ничего и не заметил.

Что?! Так они специально меня подставили?! Не только нарочно бросили меня тут, но и натравили на меня охранника?! Наверное, это и есть то, что Паули сегодня утром назвала «устроить ловушку»? Я почувствовал, что у меня из глаз полились слезы. Но не от огорчения. От злости. ОТ СТРАШНОЙ ЗЛОСТИ!

Сотрудница полиции говорила со мной довольно приветливо. Я рассказал ей все начистоту – и об испытании на храбрость, и о записке, которую Леония написала на уроке. Женщина понимающе кивала и протягивала мне салфетки, потому что у меня все время лились слезы. Что меня так огорчило?

Человеческое коварство! И моя собственная глупость, поскольку я стал жертвой коварства этих глупых коз! Такой крутой кот – и попался на удочку четырех глупых и подлых школьниц.

Увы, несмотря на свое сочувствие, сотрудница полиции, как я ее ни умолял, все равно решила позвонить моей матери. Разумеется, Анне, а не моей маме-кошке. Что та могла сказать по поводу всей этой истории? Она даже не умела говорить с людьми.

Ой-ой, что мне делать, когда тут появится Анна? Пожалуй, я не готов к разговору с моей человеческой матерью. Вот если бы тут была Кира! Она бы мне тихонько подсказывала, что я должен отвечать, когда Анна возьмет меня за шкирку.