Сыщик на арене
– Да! – от всей души согласился я. – Они и в самом деле очень-очень хорошие!
Коза посмотрела на меня с сочувствием:
– Уинстон, дружище, наверняка мы сможем отвести тебя к ним уже завтра, идет,
– Alright!
Цирковое представление в театре, кажется, принимали хорошо – во всяком случае, каждый номер сопровождался бурными аплодисментами. Но в глазок я видел, что Кира веселилась меньше остальных и мыслями витала где-то далеко. То и дело она окидывала зал ищущим взглядом и поминутно заглядывала под сиденья.
Это, разумеется, не понравилось бабушке, которая предостерегающе похлопала внучку по плечу – бабушка считает, что дети должны уметь иногда посидеть смирно.
Потом прозвучала уже хорошо знакомая мне барабанная дробь. Наш выход! Мы устремились на сцену, и, поскольку тут не было бортика манежа, я запрыгнул на обтянутый бархатом деревянный ящик, который поставили на сцену специально для меня. К сожалению, сидеть мне пришлось спиной к Кире, и я чуть не свернул шею, пытаясь взглянуть на нее. Она же по-прежнему меня не замечала, а вместо этого смотрела, как Пат с Паташоном выполняли свои дурацкие кувырки.
В какой-то момент Паули толкнула ее локтем в бок и взволнованно показала рукой в мою сторону. И тут моя Кира повернула голову, увидела меня и широко распахнула глаза, не в силах поверить увиденному. Я подмигнул ей и попытался отправить мысленное послание.
Нет, она не поверила своим глазам. Покачала головой, прошептала что-то Паули на ухо и пожала плечами. Что ж, сложно винить ее в том, что она меня не узнала. Ведь дома я настоящий профессорский кот и ни малейшей склонности к акробатическим трюкам обычно не демонстрирую. Ну разве что изредка, когда хочу произвести впечатление на Одетту. Во всех остальных случаях моя зона комфорта – это диван в гостиной. Разве могла Кира предположить, что я за один день не только попаду в компанию зверей-артистов, но и стану одним из них?
Барабанная дробь и туш – настала очередь моего номера! К счастью, корзинка, которая спустилась за мной, была точно такой же, как в цирке, и это меня немного успокоило. Но вот под потолком все выглядело совсем иначе. Предназначенная мне площадочка была куда меньше, я едва на ней уместился, и обруч тоже как будто съежился. Боже, как же мне сквозь него проскочить?! Наверное, не стоило так налегать на еду…
– Дыши! Дыши! – прошелестело вдруг откуда-то сверху и сбоку. Клянусь своей когтеточкой, коллега Бартоломео и впрямь не бросил меня в беде! Он примостился на одной из металлических шин с прожекторами и ободрительно подмигивал мне оттуда. – И помни о расстоянии!
И вот обруч загорелся, я нашел свой центр, сосредоточился, успокоил дыхание – и прыгнул. К несчастью, на пару сантиметров дальше, чем было нужно, и мои передние лапы повисли над бездной, в то время как на площадку я приземлился лишь задними. На мгновение я завис в воздухе и услышал, как по рядам зрителей прокатился испуганный шепот.
Изо всех сил отшатнувшись назад, я выпустил когти и кое-как сумел зацепиться за выступ всеми четырьмя лапами. Уф, пронесло! Публика внизу облегченно возликовала, Бартоломео тоже наконец шумно выдохнул.
На сцене меня тут же схватил синьор Балотелли, и я ждал, что он сейчас начнет орать за чуть было не испорченный номер. Однако он широко ухмылялся и казался весьма довольным.
– Э! – шепнул он мне на ухо. – Корошая идея! Теперь всегда так делать, больше экшен,
Тут на душе у меня заскребли кошки – кажется, я случайно подложил бедняге Бартоломео свинью!
Пока я раздумывал, как лучше всего объяснить это моему приятелю, а Балотелли нес меня по сцене, гордо выпятив грудь, в публике вдруг началась странная суматоха.
– На помощь! – крикнула пожилая дама в заднем ряду, вскочив со своего места. – Моя сумочка! Меня обокрали!
Все повернули головы в ее сторону, но тут же развернулись к другой женщине, завопившей: