Там было пусто – очень кстати. Не хватало еще, чтобы Кира решила, будто я подался в мышеловы – или, хуже того, в мышееды. Нет, это выставило бы меня в плохом свете. И пусть мы с Кирой с самого приезда в усадьбу проводим вместе куда меньше времени, чем обычно, потому что она вечно торчит на конюшне, все равно она моя самая лучшая подруга из всех людей и, надеюсь, таковой и останется. А увидеть меня с полудохлой мышью в зубах наверняка стало бы для нее шоком.
Положив мышь в пустующее Одеттино гнездышко из одеял и подушек, я стал внимательно ее осматривать.
Повреждений я не заметил. По крайней мере, снаружи. Крови нет, шкурка цела, ни единой царапины. Глаза ее по-прежнему были широко открыты, а сердце бешено и громко билось. Кажется, пронесло – мышь выжила и вполне уцелела, хоть я и навалился на нее всем весом.
– Мышь? Але, мышь? С тобой все в порядке? – осторожно спросил я.
Она недоверчиво взглянула на меня:
– Ты действительно меня об этом спрашиваешь?
Я вздохнул с облегчением. Жива! И даже разговаривает. К счастью.
– Да, конечно, – ответил я.
– Ну ты и гад! – принялась ругаться мышь. – Это какая-то чудовищная низость! Конечно, я слыхал о кошках, которые играют с добычей, пока не замучают ее до смерти. И о тех, что мышей не едят, а лишь надкусывают. Отъявленные кошачьи мерзавцы и подлецы. Но кошка, которая коварно нападает на бедную невинную мышь, чтобы потом спросить, все ли у той в порядке – ну это просто неслыханно!
Мышь была просто вне себя от возмущения. Пора было внести ясность. Нечего приписывать мне лишние злодейства.
– Я вовсе не собираюсь мучить тебя до смерти или надкусывать, и даже лапой не трону. Я не любитель живого корма. Напротив, я его вообще не приемлю. Все, что мне от тебя нужно – узнать, где находится моя подруга.
– Серьезно?
– Разве я похож на кота, который настроен шутить?
Мышь покачала головой:
– Нет, абсолютно не похож.
– Вот именно, потому что мне не до шуток. Я Уинстон Черчилль, и мою подругу Одетту, прекрасную белоснежную кошку, которая в любой момент может родить наших котят, судя по всему, похитили и удерживают где-то в плену твои сородичи. Если расскажешь мне, где именно, или договоришься, чтобы ее отпустили, ни один волос с твоей мышиной шкурки не упадет.
Мышь задумалась. Это было видно по крупной морщине, которая появилась на ее лбу.
– А что, если я откажусь?
Как?! Этот мышонок со мной еще и торгуется?! В его-то положении?! С ума сойти!
– Тогда я передам тебя местным кошкам, они будут рады вкусному обеду.