Схлынув, волна оставила меня безвольно всхлипывающей, а Матвея все таким же возбужденным и снова прижимающимся к моему животу.
– Хорошо? – хрипло спросил он, продолжая мять мое тело во всех местах, куда только мог дотянуться.
Я кивнула, открывая глаза.
– Не то слово...
Отдышавшись и чуть придя в себя, поняла, что он все это время наблюдал за мной – смотрел прямо мне в лицо, пока я изгибалась и стонала, приподнявшись над ним.
– Я делаю смешную рожу? – моя рука скользнула ниже – на его подрагивающий, горячий и совершенно каменный орган.
– Что?.. – от моего прикосновения глаза его сразу же полузакрылись, голова откинулась на край ванны, но речь была вполне связной.
– Говорят, многие женщины делают смешное лицо, когда кончают…
– А... Да, конечно, делаешь… Вот такое, – и он скорчил совершенно идиотскую физиономию, высунув на сторону язык.
В отместку я сжала его крепче, заставляя зашипеть и податься мне в руку.
– Как только у тебя… там… заживет… трахну тебя перед зеркалом, Максимова… чтобы ты сама… увидела…
– Лера, – привычно поправила я его, сильно двигая рукой вверх-вниз.
– Лера… – послушно повторил он, всем своим видом показывая, что назовет меня как угодно, хоть ангелом, лишь бы не останавливалась. – Лера…
Какое делает лицо он, когда кончает, я уже знала, и все равно не могла оторвать от этого зрелища взгляда – зрачки чуть закатаны под веки, но все еще смотрят, челюсть расслаблена и в то же время как-то странно напряжена, создавая вокруг рта подобие звериного окала…
И эти звуки… Боже, эти короткие, глухие стоны сквозь зубы…
Потрясающе… И
Его хватило толчков на пять – именно что толчков, потому что он почти не позволял мне двигать рукой – сильно и ритмично толкался в мой кулак сам, держа его своим, зная точно, что и как ему нужно.
С финальным рыком вдруг прижал меня к себе, щедро орошая мои живот и грудь, втирая и размазывая по мне свое семя, мешая вместе с водой…
– Отсосешь мне в следующий раз… – то ли попросил, то ли констатировал, вновь вытягивая и укладывая меня вдоль своего тела, все еще напряженного и вздрагивающего от соприкосновений с моим.
– Если хамить не будешь… – усмехнулась, подложив руки под подбородок. – И смоешь с себя всю эту красоту… – и поерзала, еще больше размазывая сперму, грозящую слепить нас вместе, пусть и под водой.