Во время этих поездок у меня развился панический страх перед восемьдесят пятой милей, обозначенной указателем «Миля 85», стоявшим посреди чистого поля где-то между Гардинером и Льюистоном. Почему-то во мне поселилась уверенность, что если моя колымага откинет колеса, то это случится именно здесь. Я прямо видел, как мой бедный «фордик» стоит на обочине, брошенный и одинокий. Притормозит ли кто-нибудь, чтобы убедиться, что с водителем все в порядке? Что он не корчится на сиденье, умирая от сердечного приступа? Разумеется, кто-нибудь остановится. Добрые самаритяне есть повсюду, и особенно – в захолустье. Люди из захолустья всегда помогают своим.
Но, допустим, подумалось мне, мой старенький универсал – вовсе не то, чем кажется. Допустим, что это замаскированное чудовище, смертельная ловушка для неосторожных. Из этого может выйти отличный рассказ, решил я, и рассказ был написан. Я назвал его «Миля 85». Я ни разу не правил этот рассказ, не говоря уже о том, чтобы опубликовать, потому что потерял его. В те годы я регулярно закидывался кислотой и всегда все терял. Включая – на время – собственный рассудок.
Пролетело почти сорок лет. И хотя в двадцать первом веке движение на шоссе I-95 стало оживленнее, после Дня труда машин все равно становится намного меньше, а из-за сокращения бюджета власти штата были вынуждены закрыть многие придорожные зоны отдыха. Автозаправку с «Бургер кингом» (где я истребил немало «вопперов») неподалеку от съезда на Льюистон тоже закрыли. Она стояла заброшенная и унылая за знаками «НЕ ВХОДИТЬ» на барьерах, что перегораживали въезд и выезд. Асфальт на стоянке растрескался от зимних морозов, сквозь трещины проросли сорняки.
Однажды, проезжая мимо, я вспомнил свой давний потерявшийся рассказ и решил написать его заново. Заброшенная заправка располагалась чуть южнее пугающей восемьдесят пятой мили, и мне пришлось изменить название. Все остальное, кажется, не изменилось. Возможно, этого придорожного оазиса уже нет – как нет старого «форда»-универсала, моей тогдашней подружки и многих прежних привычек, – но остался рассказ. Один из моих любимых.
1. Пит Симмонс («Хаффи» 2007-го)
– Тебе с нами нельзя, – сказал старший брат.
Джордж говорил вполголоса, хотя все его друзья-приятели (компания соседских мальчишек двенадцати-тринадцати лет, именовавших себя «Чумовыми громилами») ждали на углу, в конце квартала. Ждали с явным нетерпением.
– Это опасно.
Пит храбро ответил:
– Я не боюсь.
Хотя он, конечно, боялся. Чуть-чуть. Джордж с друзьями собирались к карьеру за кегельбаном. Там они хотели играть в игру, которую придумал Норми Терриоль. Норми был вожаком «Чумовых громил», а игра называлась «Десант из ада». Смысл ее состоял в том, чтобы разогнаться на бугристой тропинке, ведшей к краю гравийного карьера, и слететь оттуда вниз, на кучу песка. В полете требовалось спрыгнуть с велика, вопя во все горло: «Громилы круче всех!» Там было невысоко, футов десять, не больше, а песок был мягким и рыхлым, но рано или поздно кто-то наверняка промажет и вместо песка улетит на гравий. Сломает руку или ногу. Даже Пит понимал, как это опасно (но в этом-то и заключалась вся прелесть!). Если бы что-то случилось, родители бы точно узнали об их забавах и «Десанту из ада» конец. Но пока игра продолжалась – и в нее, ясное дело, играли без шлемов.
Однако Джордж прекрасно понимал, что младшего брата нельзя брать в игру; пока родители были на работе, он присматривал за Питом. Если бы Пит повредил велосипед в гравийном карьере, Джорджа ждало бы наказание и запрет выходить из дома на неделю, не меньше. Если Пит сломает руку, Джордж не выйдет гулять целый месяц. А если Пит – не дай бог! – свернет себе шею, Джорджу придется сидеть под домашним арестом до окончания школы.
К тому же он любил маленького сопляка.
– Ты пока тут потусуйся, – сказал Джордж. – Мы через пару часов вернемся.
– С кем мне тусоваться? – угрюмо спросил Пит. В школе весенние каникулы, все его друзья – «подходящие по возрасту», как сказала бы мама, – разъехались кто куда. Двоих повезли в Диснейуорлд в Орландо, и когда Пит думал об этом, его сердце переполнялось завистью, черной злой завистью.
– Ну займись чем-нибудь, – сказал Джордж. – Типа сходи в магазин. – Он сунул руку в карман и достал две смятые долларовые бумажки. – Вот тебе деньги.
Пит быстро взглянул на них.
– Ого, куплю себе «корвет». Может быть, даже два.
– Симмонс, давай быстрей! – крикнул Норми. – А то уедем без тебя!
– Уже иду! – крикнул в ответ Джордж, а потом обратился к Питу, снова вполголоса: – Бери деньги и не будь мерзкой соплей.