Вампиры. Сборник,

В углу двора близ замка лежали две доски крест-накрест. На вопрос Гарри: «Что это?» — Смит ответил:

— Тут старый колодец, каменная стенка обвалилась, и я боюсь, чтобы кто-нибудь не оступился.

— А сколько у нас колодцев? — осведомился хозяин.

— Не считая тех, что близ конюшен, два: этот и второй, более новый, в саду, — ответил Миллер.

— Приведите оба в порядок, — закончил Гарри.

Пока шли разговоры о колодцах, рабочие усердно трудились над большими чугунными дверями капеллы. Отпаять олово, которым были залиты створки и притвор, было не так просто.

Наконец, все щели и замок были очищены. Но двери оставались замкнуты, и из всех ключей, что были переданы старостой управляющему Смиту, не подошел ни один.

Пришлось слесарю, приглашенному предусмотрительным Смитом, приняться за отмычки.

Долго он возился, но вот замок щелкнул, и в ту же минуту двери сами собой распахнулись, точно кто силою изнутри толкнул их.

Слесарь с порядочной шишкой на лбу отлетел прочь.

Из раскрытой двери вылетело огромное облако пыли, и на минуту все невольно закрыли глаза.

Райт и Джемс, все еще находившиеся под впечатлением ночного приключения, стояли в стороне. Они видели, что вместе с клубом пыли вылетело что-то живое.

Это что-то была большая серая летучая мышь.

Она, против обычая своих сородичей, которые любят ночь и не видят ничего при дневном свете, весело и радостно поднялась на воздух и «потянула», как говорят охотники, к лесу, по направлению Охотничьего дома, и скоро пропала из виду, утонув в синеве ясного неба.

— Можно подумать, что она вылетела из капеллы, — сказал Райт.

— Ну, этого быть не может, — возразил Джемс, — капелла давно закрыта, а просто у нее гнездо за карнизом двери и напор воздуха заставил ее покинуть свое убежище.

— Знаешь, Джемми, — сказал Райт, — я ненавижу мышей; представь, я их боюсь, не смешно ли это? Как многие не могут видеть змей, так я не могу без содрогания видеть мышей.

Осмотр капеллы

Пыль улеглась. Все вошли в капеллу… и были поражены видом разрушений.

Стены, когда-то покрытые черным сукном, были оголены, сукно висело печальными лохмотьями, серебряные подсвечники и кадки с засохшими лавровыми деревьями лежали на полу.