— А все-таки им лучше в царстве вечной тишины, — снова шепнул он.
— Кто знает? А если их души прикованы к этим телесным изображениям, если они прикреплены к материи и должны находиться здесь, должны населять эти своды и наполнять их неслышным для смертного слуха стоном и тоскою ожидания до тех пор, пока существуют эти бронзы и мраморы, пока время не рассыплет всего этого в прах и не освободит их, не вернет их предназначению?
— Это было бы слишком ужасно, — невольно содрогнулся он, представив себе эту картину.
— А кто знает, от чего зависит смерть и жизнь, что связывает к что освобождает?
— S-o-f, — медленно произнес он, почти невольно, как иногда произносят слова, засевшие в мозгу и бессознательно срывающиеся с языка.
Он почувствовал, как она пошатнулась и на одно мгновение оперлась на его руку.
Молча пошли они дальше, останавливаясь поочередно перед каждой часовней; мрак все Сгущался, витражи тихо мерцали, как сквозь лесную чащу мерцают последние отблески заката.
— Я давно не видала вас, — произнесла она удивительно мягко, как бы с упреком.
— Давно? — Он удивился и вдруг вспомнил сцену бичевания и все те подозрения, которые он теперь усиленно старался отогнать от себя.
— Вас, должно быть, дня три не было дома, мистрис Трэси уже беспокоилась.
— Три дня!.. Нет… вчера или даже сегодня я вышел из дому… нет, право, со мной впервые происходит что-то… что я не могу точно вспомнить…
— Вы потеряли память этих дней? — В голосе ее прозвучал сдержанный вопрос.
— Нет, почему же… даже помню, как сегодня после завтрака вы играли в библиотеке на фисгармонии, — быстро произнес он, с трудом связывая воспоминания.
— Вы ошибаетесь: вот уже три дня, как я не прикасалась к клавишам.
— Да?.. Что же со мной происходило… за эти три дня?.. — испуганно прошептал он.
В мозгу его забрезжили отрывистые, сонные воспоминания чего-то такого, на чем он не мог сосредоточиться, чего не мог вывести на поверхность сознания.
— Однако… однако я ждал вас…
Она не ответила. Сторож начал звонить; по собору стали передвигаться огни фонарей: осматривали храм, перед тем как его запереть. Они вышли в сквер.
— Иногда мы забываем о своем существовании или смотрим на него как на чужое, находящееся вне нас. А иногда душа, подхваченная каким-то таинственным круговоротом, губит тело, сама того не замечая, — говорила она в тихой задумчивости.
— Значит, и я затерялся во времени?