— Я был уверен, что это вы! — весело заговорил он, но, сразу охлажденный ее небрежным рукопожатием, молча стал подыматься по лестнице. Его сковывал ее гордый, пронизывающий взгляд, мерцающий фосфорическим сиянием и вводивший его в непонятное смущение.
— Вы давно приехали? — решился он наконец спросить.
Губы ее шевельнулись, и какой-то шепот повеял ему в лицо. Он не услышал слов, но его охватило непонятное очарование самих звуков.
Проводив ее до дверей квартиры, Зенон намеревался уйти.
— Вы будете сегодня на сеансе Блаватской?
— Я, собственно говоря, обещал, но, но…
— Но вы придете, прошу вас об этом, — повелительно шепнула она, прощаясь.
Очутившись в своей квартире, он машинально зажег свет, сел за письменный стол и застыл над начатой сценой из мистерии. Он снова переживал эту неожиданную встречу с Дэзи, вспоминал каждую мелочь, воспроизводил в памяти каждый ее взгляд и каждое слово, мысленно всматриваясь во все с величайшим вниманием. И все это показалось ему до того странным, что бурная волна беспокойства залила его сердце, окончательно выведя его из равновесия.
Он пытался вырваться из заколдованного круга воспоминаний, но очарование, таившееся в них, сковывало его все более тяжкими цепями.
«Она, по-видимому, сглазила меня», — вспомнил он простонародное выражение, и теперь оно уже не показалось ему смешным и наивным, как когда-то, — он почувствовал свою прямо-таки физическую зависимость от Дэзи, непреодолимую власть ее над собой.
«Это какая-то чертовщина!» — подумал он и вдруг отшатнулся и омертвел от ужаса, как будто оказался на краю бездны, которая внезапно перед ним разверзлась.
Кошмарные сцены, виденные когда-то в подземелье, снова ворвались в его мозг и проносились длинной, необыкновенно яркой вереницей. Он ясно видел грустное повелительное лицо Бафомета, сидевшего на троне, и у ног его среди кадильного дыма голову Дэзи.
«Да, это она, теперь я ясно вижу, это она», — думал он, напрягая внимание, чтобы не упустить из виду ни одной мельчайшей подробности. Он наклонился вперед, напряженно всматриваясь, как будто все это происходило здесь перед ним, перед его глазами. Даже то пение, которое когда-то звучало как далекое эхо, теперь он ясно слышал, различая каждое слово, повторяя с невольным пафосом:
— Salute, о Satana! — шептал он, охваченный священным ужасом, подавленный величием печального лица повелителя, милосердно склонившегося над толпой своих почитателей, которые покорно теснились у его ног. Зенон даже не дрогнул, когда с носилок поднялась нагая фигура, окутанная плащом рыжих волос, и сплелась с Бафометом в любовном объятии.
Кровавая дымка заволокла мистерию восторженного безумия и как бы унесла Бафомета и Дэзи куда-то в пространство, а в подземелье вспыхнул костер, как пламенный куст, в который стали бросать кресты, церковные облачения и бледные громадные священные символы, подобные умершим солнцам.
Ба завыла протяжно и зловеще.
— Salute, о Satana! Salute! Salute!..
Все могущественнее разносились звуки гимна — казалось, его поет весь мир, охваченный восторгом любви, веры и надежды.
Пробило восемь часов, когда пронеслись последние видения и последние звуки замерли в тишине вечера. Зенон тяжело поднял голову, склоненную над неоконченной сценой мистерии, отбросил перо, которое он инстинктивно сжимал в руке, и после минутного раздумья прошептал с отчаянной решимостью:
— Будет то, что должно быть!
ebooksa