— Нет, не надо! — сказала я, выхватив бутерброд из рук Пайпер, и подняла его подальше от пола, прежде чем кошка успела добраться до него. — В нем… в нем могут быть кости, — сказала я, совершенно забыв на какое-то мгновение о фобии Лилиас.
— Кости? — Лилиас внезапно посерела и отодвинула тарелку.
— Ты права, — проговорила медленно Пайпер, как-то странно посмотрев на нас. — Это может быть опасно.
Какое-то мгновение мы просто смотрели друг на друга через стол.
— Хорошо, — сказал Пайпер, наконец. — Поскольку мы все, кажется, внезапно потеряли аппетит, я могу все убрать.
— Тогда я пойду к себе и почитаю, — сказала я.
— Ладно, — ответила Пайпер. — Тогда до скорого.
Мы с Лилиас пошли наверх и как только остались один на один, я сказала:
— Лилиас, можешь кое-что для меня сделать? Я собираюсь избавиться от Ледышек-Шарлотт и мне нужно, чтобы ты ушла к себе в комнату, заперла дверь и сидела там, пока я не вернусь. Договорились? Никому не открывай дверь, тем более Пайпер!
Лилиас медленно кивнула.
— Когда ты вернешься, как я узнаю, что это на самом деле ты? — спросила она. — Пайпер умеет подражать чужим голосам.
— Верно подмечено, — сказала я. — Нам нужен пароль. Говори.
— Лакрица, — тут же нашлась она. — Я её обожаю.
— Отлично, когда я вернусь и скажу «лакрица», ты будешь знать, что это я и откроешь мне.
Я проследила за тем, как Лилиас зашла к себе в комнату и услышала щелчок щеколды, когда она заперлась за собой. Потом я схватила чемодан из комнаты и поспешила вниз, молясь, чтобы именно в этот момент в коридоре не появилась Пайпер.
Со своего насеста на меня посмотрел Темный Том. Попугай словно знал, что я собираюсь сделать, потому что он склонил голову и сказал:
— Ледышка-Шарлотта? Ужасно холодно. Ужасно холодно.
Я даже не остановилась, чтобы шикнуть на него, распахнула дверь и поспешила в сад, прямиком к воротам.
Глава Девятнадцатая
Оказавшись за воротами, я бросилась бежать по тропинке. Чемодан, полный кукол, бил меня по ноге, пока я бежала. Я слышала перезвон фарфоровых тел от стука друг об друга и надеялась, что они все переломаются на тысячи осколков.