— Кто это? — Костик впервые нарушил молчание, и я, усмехнувшись, ответила:
— Моя самая большая проблема и головная боль.
После прикрыла глаза и выругалась. Неправильно я с ним разговаривала, ой, неправильно… Надо было попробовать умаслить его, чтобы сидел дома и не вздумал на самом деле притащиться сюда. Но не могу я на него спокойно реагировать! Дядька для меня, как красная тряпка для быка. И вроде люблю его, хорошо понимаем друг друга, когда не ругаемся, но его характер…
— Кто этот дядя Ваня?
Я посмотрела на Костика и покачала головой:
— И как твой детектив работал? Родной дядька, брат моего отца. Тот еще упырь.
— Расскажешь?
Ответив ему мрачным взглядом, я кивнула. А почему бы и нет? Если дядя приедет, он станет нашей общей проблемой, так хоть подготовлю. Однако начать разговор мы не успели, потому что подъехали к аэропорту, и свой рассказ я отложила на потом, в самолете будет достаточно времени для задушевных бесед. А пока было чем заняться и без откровений.
В здании аэропорта я завертела головой, пытаясь понять, куда нам идти, но Колчановский потянул меня за собой, прочь от других пассажиров разнообразных рейсов.
— Куда? — удивленно спросила я.
— У нас бизнес-джет, — коротко ответил шеф.
И когда мы оказались подле небольшого частного самолета, я совершенно неприлично присвистнула.
— Твой? — спросила я, поднявшись на борт и озираясь по сторонам.
— Свой самолет пока не потяну, — усмехнулся Костик. — Аренда. Зато полетим прямым рейсом до Марселя без пересадок и ожидания.
— Дорого?
— Не забивай голову лишней информацией, — отмахнулся шеф, и во мне проснулся дремавший эти дни бухгалтер.
Интересно, какой спектр услуг вообще возможен при найме, и сколькими из них воспользовался мой расточительный шеф? Дайте мне прайс, пожалуйста!
— У тебя в глазах цифры, как на старом кассовом аппарате скачут, — усмехнулся Костик. — Я так и слышу: дзинь-дзинь-дзинь. Успокойся, тебе на вознаграждение хватит.
— А на потом останутся? Учти, я зарплату люблю круглый год получать, — заметила я, ерзая на удобном мягком кресле.
— На хлеб с маслом для родного бухгалтера наскребу, — пообещал Колчановский.