Над головой пронеслась чайка, разразившись резким криком. Будто глашатай, она сообщала миру о том, что день приблизился к своему завершению, и вскоре на землю ступит новая хозяйка — ночь. Пора было возвращаться домой. Но еще несколько раз я обернулась, чтобы впитать в себя вид засыпающего моря, и его верных стражей, оберегавших покой Марселя с древних времен: крепости Сен-Никола и Сен-Жан. Эти два исполина, как и много веков назад, продолжали нести вахту на входе в Старый порт.
И, наверное, именно в это мгновение я ощутила безумный бег времени. Всего лишь миг, и мы станем воспоминанием этого места, одним из миллиардов, витавших вокруг крепостей и маяков бестелесными тенями. И то тихое счастье, переполнявшее душу, было таким же коротким и хрупким, как тающее мгновение.
— Ох, — испуганно вздохнула я, вдруг ощутив себя настоящим призраком.
Меня не должно быть здесь. Я — фантом, созданный авантюристом для своей малопонятной цели, я и есть призрак невесты, потому что Кольцова Вероника Андреевна сейчас сидит в своей квартире, смотрит телевизор после рабочего дня и даже не подозревает, что ее облик был натянут на эфемерное создание, порожденное сознанием упрямца.
— Что случилось? — спросил меня Костя, обняв за плечи.
Я подняла на него глаза, встретилась взглядом с лучистой синевой, ласково овеявшей теплом, и ощутила, как бесплотную оболочку снова заполняет жизнь. Отрицательно покачав головой, я улыбнулась и обняла его за талию, чтобы прижаться покрепче. Шеф остановился, развернул меня к себе лицом и, подцепив пальцами за подбородок, поймал взгляд:
— Что случилось? — повторил он вопрос, продолжая всматриваться мне в глаза.
— Просто показалось, — ответила я. — Всего лишь терзаю беднягу Минотавра.
Костик хмыкнул и обнял мое лицо ладонями.
— Всё будет хорошо, — шепнул он. — Пусть Минотавр спит спокойно. — Вдруг замолчал на короткое мгновение, а затем произнес: — Какая же ты красивая. С ума сойти! Как я не замечал этого раньше?
— Не знаю, — смущенно улыбнулась я. — Мы оба были такими невнимательными.
— Какая непозволительная слепота, — ответил Костя, не спуская с меня зачарованного взгляда.
А потом синева затопила мир, потому что глаза шефа оказались вдруг настолько близко, что я задохнулась от ощущения его присутствия.
— Как же ты мне нравишься, — услышала я его шепот, и наши губы встретились…
— Эй, молодежь, ну, сколько можно?! — возмущенно воскликнул Станислав Сергеевич. — Я есть хочу, а созерцанием влюбленной парочки сыт не будешь.
— Идем, голодающее Поволжье, набьем твою утробу, — проворчала Элеонора. — Чего пристал к детям? Догонят.
Но всё это прошло где-то по краю сознания, так и не затронув ни разум, ни душу. Мы стояли, сплетясь в объятьях, и целовались, забыв о том, что где-то неподалеку от нас продолжается жизнь большого города. Не слышали ни плеска волн о борта кораблей, ни рокота автомобилей, которые неслись по ухоженным дорогам, ни людских голосов, ни самого бега времени. Всё это находилось за пределами маленького мирка, в котором существовали лишь двое. И из всех звуков нам осталось только взволнованное биение сердца, да прерывистое дыхание, вдруг ставшее одним на двоих.
— С ума сойти, — повторил Костя, отступив на шаг назад.
Я растерянно улыбнулась, впервые у меня не нашлось слов для ответа. Коснувшись губ подрагивающими пальцами, я медленно выдохнула и огляделась. Поляковых уже не было видно.
— Кажется, мы потерялись, — сказала я, чтобы заполнить повисшую тишину.
ebooksa