— Долгих лет вам, Анна Леонидовна, и здоровья крепкого.
После допила последний глоток вина, остававшийся в бокале, и улыбнулась Люсе:
— Я буду в саду.
— Извини, — буркнула та и перевела взгляд на бабушку. Я посчитала себя лишней в этой мизансцене и покинула балкон.
Я не стала задерживаться и слушать ту грязь, которую так щедро лила на меня престарелая интриганка, не хотелось, потому вскоре голос бабы Нюры превратился в нечленораздельное дребезжание, Люсю же не было слышно вовсе. Нет, она не молчала, слушая бабушку, просто разговаривала без повышенных тонов — это было понятно по паузам между брюзжанием Анны Леонидовны. А вскоре я уже не слышала и этих звуков, успев спуститься на первый этаж и покинуть дом.
От нечего делать, я побрела по облюбованному саду, поглядывая по сторонам. Спустя несколько минут я приметила Римму, сидевшую на клумбе с ирисами. Я направилась к ней, потому что пройти мимо было бы невежливо — она меня заметила. Уже подходя к матери Люси, я подумала, что всё еще не сменила халат, который надела после бассейна, но эта деталь мне показалась малозначимой. В конце концов, Колчановский оставил меня без вечернего платья… Ну, это так, шутка.
— Здравствуйте, Римма, — произнесла я.
— Привет, Верочка, — дружелюбно улыбнулась женщина. — А где Люся? Вы вроде вместе были.
— Люся беседует с бабушкой, — ответила я.
— Она все-таки влезла, да? — нахмурилась Римма. — Вот же неугомонная женщина. Достала, значит. Люда еще вчера хотела с ней поговорить, я ее уговорила подождать. Думали, образумится.
Я приподняла брови, удивляясь прозорливости педагога-цветовода. Римма улыбнулась и утерла с лица пот запястьем, свободным от перчатки, но черная полоса всё равно прочертила ее щеку, и я хмыкнула, любуясь раскраской коммандос.
— Испачкалась? — спросила Римма.
— На щеке, — ответила я.
— Ерунда, потом приведу себя в порядок. Огород не люблю, — вдруг поделилась женщина, — а с цветами готова возиться часами. Мы овощи покупаем у соседей, выходит недорого. А у тебя есть какое-нибудь хобби?
Мне вдруг стало неловко — никакого хобби у меня отродясь не было. Однако врать и по этому поводу я не стала, потому просто отрицательно покачала головой.
— Люська такая же, — Римма вернулась к своему занятию. — Она всю эту красоту со стороны любит. Я тоже только недавно пристрастилась. Наверное, любовь к земле приходит с возрастом. Или когда ты живешь на этой самой земле, — она снова посмотрела на меня с улыбкой, сощурившись от яркого солнечного света.
— Хотите, помогу? — спросила я. — Только скажите, что делать.
— Можешь принести мне воды, — негромко рассмеялась Римма. — В горле пересохло.
— Хорошо, — кивнула я и поспешила в сторону летней кухни, памятуя, что там стоял графин.
Пока я наливала в стакан воду, из дома выскочила фиолетовым кузнечиком баба Нюра. Меня она не заметила, сразу рванула в сторону дочери, явно желая нажаловаться на внучку-грубиянку. Может, и на меня, но последнее мне было неинтересно. И все-таки возвращаться назад, пока там жестикулирует тоненькими ручками Анна Леонидовна, мне не хотелось. Я посмотрела на стакан с водой, потом на женщин среди цветника, затем на дом и увидела Люсю. Ей я и вручила стакана, попросив отнести матери.