Теперь я присела к столу и пожала плечами:
— Вы десять лет вместе, мы меньше года. Наверное, и мы будем когда-нибудь ругаться, но пока у нас всё мирно. Спорим, конечно. Иногда раздражаемся, не без этого, но к взаимопониманию приходим быстро. — Я вдруг улыбнулась, вспоминая наши стычки с шефом, и продолжила уже без всякого вранья: — Это всё Костя. Он выводит на откровенность, просит говорить открыто, что мне не нравится. Был случай, когда мы застряли в пробке, и я начала дергаться… — Люся поставила рамку с фотографией на место и посмотрела на меня с любопытством. — Он предложил мне сказать всё, что накипело. Включил музыку погромче, а я выплеснула свое раздражение. И я наоралась вдоволь, и он музыку послушал — всем хорошо.
— Похоже на него, — кивнула Люся. — Костя умеет гасить конфликты.
— Только я не поняла, почему он сейчас завелся, — честность так честность, тем более мне это и вправду было интересно.
— Ты же знаешь, что случилось с его родителями? — теперь кивнула я, радуясь предусмотрительности шефа и нашему вчерашнему разговору. — У Кости с тех пор пунктик — боится потерять тех, к кому привязан. Сашка так однажды ко мне на свидание не приехал. Был сильный дождь, а он хотел сесть за руль. Костик ключи от машины спрятал и не дал вызвать такси, — усмехнулась Люся. — Сашка говорил, они тогда сильно поругались, но мой, в конце концов, сдался. А вот я жутко обиделась, с Шуриком несколько дней не разговаривала. Костя нас помирил. Они же два дуралея, — я навострила уши и слушала ее, затаив дыхание, — целое представление под моими окнами устроили. Колчановский орал на весь двор, Сашка стоял рядом с ним на коленях с розой в зубах. Это была Костина идея.
— Что орал? — спросила я.
— Что Сашка не виноват, что не может без меня, и что они будут стоять здесь, пока я не выйду, или пока их не заберут в милицию. УАЗик действительно приехал через час с небольшим их стараний, так что пришлось звонить родителям Шурика и встречать двух дурней у отделения. — Люся весело рассмеялась. — Ты бы видела их лица. Два героя-революционера, помятые законом, но не сломленные духом.
Я представила себе Костика с деловито-воинственной физиономией и рассмеялась.
— Целый час орал и не охрип? — спросила я, еще посмеиваясь.
— Охрип, потому начал кидать в окно камнями, попал в соседское… разбил, — ответила Люся. — Поэтому милиция и приехала.
Я округлила глаза, а потом расхохоталась в полный голос. Это мой шеф! Наша глыба, наш каменный истукан! Да когда бы я, глядя на его прохладно-вежливую улыбку, могла подумать, что Колчановский — хулиган и дебошир?! Конечно, они тогда были почти мальчишками, но все-таки! Хотя… тяга к авантюризму у него, похоже, врожденная.
— Полик, забудь о кофе, тут повальный угар, — послышался голос героя Люсиного рассказа за нашими спинами.
— Я уже понял, — проворчал Александр, протискиваясь мимо Колчановского.
Я обернулась к Костику, посмотрела на него и снова расхохоталась.
— Люся? — взгляды мужчин сошлись на виновнице моего истерического хохота.
— А я чего? — она округлила глаза, но предательское хмыканье все-таки прорвалось наружу, и супруг-адвокат нацелил на жену палец:
— Ты того, — усмехнулся он, усаживаясь рядом. — Что рассказала?
— Тигрик, водички? — заботливо спросил Костя, и я замахала руками, отлично зная, как он применит водичку. Проходили уже, вытирались.
Шумно выдохнув, я стерла с лица слезы, выступившие от смеха и, продолжая посмеиваться, сказала, выдавая Люсю с головой:
— А ты, оказывается, криминальный элемент. Даже ходку за хулиганство имеешь.
ebooksa