— Аллилуйя! — послушно возликовал Колчановский.
— Велика милость твоя, Кофейная Мать, — в экзальтированном восторге закатил глаза Поляков.
— Клоуны, — хмыкнула Люся.
Я поставила поднос на стол и уселась на подлокотник кресла Костика, как недавно сидела мадам Полякова рядом со своим мужем. Уместив руку на спинке кресла, я посмотрела на карты и фишки, лежавшие теперь без дела, и внесла предложение:
— А давайте играть в дурака.
— Я — за, — тут же откликнулась Люся. — Надоели вы уже со своим покером, эгоисты.
— Учись играть, — резонно возразил ее муж.
— Захочу и научусь, — задрала нос мадам Люсиль. — Пока не хочу.
— На что играем? — деловито спросил Костик. — На раздевание не позволяет общество.
— На деньги? — во мне подал голос бухгалтер.
— Гусары денег не берут-с, — ответил Александр.
— На желания? — спросила Люся.
— Только на них и остается, — вздохнул мой шеф. — Что с вас еще возьмешь?
— Он про женщин говорит, — уточнил Саша, убирая лишние карты из колоды.
— Шовинизм? — уточнила я.
— Махровый, — кивнула Люся, потирая руки. — Они считают, что уже выиграли.
— Посмотрим, — кивнула я.
— Поглядим, кто будет кукарекать, — поддакнула мадам Полякова.
— Какая пошлость, — поморщился Колчановский. — Кукарекать!
— Женщины, — философски ответил Александр, тасуя карты. После раздал их и провозгласил: — Поехали.