Я в порядке, потому что я по-прежнему стою на ногах и пока еще внятно разговариваю.
– Кстати, Амар всегда тобой очень интересовался. Я думаю, он видел, что в тебе есть отличный потенциал. – Макс слегка улыбается.
– Я почти не знал его, – говорю я.
– Он был немного беспокойным и неуравновешенным, в отличие от остальных неофитов в его группе, – продолжает Макс. – Вероятно, потеря бабушки и дедушки нанесла ему сильный удар. Или, может, проблема была еще глубже… Не знаю… Наверное, так действительно лучше.
– Лучше быть мертвым? – переспрашиваю я, хмуро глядя на него.
– Я совсем другое имел в виду, – отвечает Макс. – Но здесь, в Лихачестве, мы призываем всех выбирать свой собственный путь в жизни. Если это – путь, который он выбрал, – тем лучше, – резюмирует он и снова кладет руку мне на плечо. – В зависимости от результата твоей завтрашней проверки мы с тобой будем обсуждать то, чем бы ты хотел заниматься. Пока ты наш самый многообещающий неофит, даже несмотря на твое происхождение.
Я таращусь на него. Я не понимаю, что он говорит и почему он говорит это во время панихиды по Амару. Пытается перетянуть меня на свою сторону? Зачем?
Зик возвращается с двумя кружками, а Макс исчезает в толпе как ни в чем не бывало. Один из друзей Амара встает на стул и выкрикивает какую-то бессмыслицу о том, каким храбрым был Амар, если решил погрузиться в небытие. Все поднимают бокалы и произносят его имя.
– Амар, Амар, Амар. – лихачи повторяют это слово столько раз, что он теряет смысл и превращается просто в набор звуков.
Напоследок мы выпиваем. Так скорбят лихачи – топят горе в алкоголе и больше не вспоминают о нем.
Ладно. Я тоже так могу.
Контроль моей последней проверки осуществляет Тори, а наблюдать за ним будут лидеры Лихачества, включая Макса. Я прохожу в середину толпы неофитов, и впервые за все время я нисколько не волнуюсь. Во время пейзажа страха все осознают происходящее, поэтому мне нечего скрывать. Укол в шею, и пусть реальность исчезнет. Я часто проваливался в пейзаж страха.
Я оказываюсь на вершине небоскреба и прыгаю вниз. Я падаю запертым в коробке и позволяю себе каплю паники, прежде чем выбиваю плечом нужную стену, разрушая древесину. Я беру пистолет и стреляю в невинного человека – в безликого мужчину в черном. Я целюсь ему в голову и бездумно нажимаю курок. А Маркусы, окружившие меня, гораздо больше похожи на моего отца, чем раньше. У ближайшего ко мне чудовища – настоящий рот, хотя глаза по-прежнему зияют пустыми впадинами. Он замахивается, чтобы ударить меня – и я замечаю камень в его руке вместо колючей цепи или металлического ремня. У Маркуса нет оружия, которое может разорвать меня в клочья. Я принимаю несколько ударов, затем набрасываюсь на Маркуса, обхватив руками его горло. Я неистово бью его по лицу и успеваю испытать минутное чувство удовлетворения от своей жестокости, прежде чем проснуться скрюченным на полу в комнате пейзажа страха.
В соседнем помещении включается свет. Я вижу сидящих там людей – два ряда ожидающих неофитов, включая Эрика, в губе которого теперь столько проколов, что я мечтаю выдернуть их поочередно. Напротив них устроились лидеры Лихачества, включая Макса. Их трое, и они кивают и улыбаются. Тори показывает мне два больших пальца, поднятых вверх.
Я шел на проверку, думая, что мне плевать, пройду ли я ее и стану ли я лихачом. Но от жеста Тори меня раздувает от гордости, и я позволяю себе слегка улыбнуться. Амар, конечно, умер, но он всегда хотел, чтобы я показывал отличные результаты. Не могу сказать, что я старался ради него, – я делал это не ради кого-то, даже не ради себя. Но, по крайней мере, я его не опозорил.
Все новички – и урожденные лихачи, и молодняк из других фракций, прошедший последнюю проверку, ждут результатов в общей спальне. Когда я добираюсь до своей кровати, Зик и Шона улюлюкают.
– Какие результаты? – спрашивает Зик.
– Хорошие, – отвечаю я. – Без неожиданностей. А у тебя?
– Ужасно, но я выбрался оттуда, – говорит Зик, пожимая плечами. – А у Шоны появились новые кошмары.
– Но я с ними справилась, – вставляет Шона с напускной небрежностью в голосе. У нее между колен зажата одна из подушек Эрика. Ему это не понравится. Ее притворство исчезает, и она улыбается. – Я классно справилась.
ebooksa