— Сэр Бернем умер сразу после этого?
— Двумя годками позднее, и край наш с той поры уж не тот.
— А какое отношение ко всему этому имеет доктор Гриф?
— Ух, хорош вопросец. Семь лет назад он поселился в большом доме рядом с Парком; впрочем, сам дом к поместью относится. И с тех пор там обосновался — живут вдвоем с черным прислужником.
— С черным слугой! — воскликнул я.
— Ух, да, этот-то правда черный — не серединка на половинку, как его хозяин, а черный как уголь и страшенный — ух, страшен как черт. Наведывается вечерами в «Эбби-Инн» — он сам да Хокинс-Цыган, первейшие злодеи в Ап-пер-Кросслиз. От них весь честной народ сбежал, а у Мар-тина-то лучшее пивко в наших краях. На месте Мартина, — воинственно продолжал старик, — я бы им двоим все высказал, все выложил; угу, вот уж я им, — очень свирепо добавил он.
— Ух, — пораженно произнес я, неожиданно узнав разгадку такого множества мелких тайн. — То есть доктора Грифа тут недолюбливают?
— Недолюбливают? — эхом отозвался собеседник.
Он осушил свою кружку и стукнул ей об стол.
— Свалился он на наши головы, сэр, чтоб его. И не отвяжешься.
— Но как он может быть виновен в обрушившихся на вас бедах?
Старик так выразительно поглядел на дно пустой кружки, что я мгновенно понял намек. Пришлось заказать еще пива, дабы фонтан его красноречия не иссяк.
— Как? — громким дребезжащим голосом изрек он. И засмеялся таким же дрожащим от возраста смехом. — Этот доктор тут что бельмо на глазу. Вот был сэр Бернем жив — еще до поездки в Египет, — все было иначе; говорю вам, а сам ни капли не сомневаюсь — ух, да, так и есть: не заявись он сюда, сэр Бернем с сыном по земле б до сих пор ходили. Так-то.
Я сделал глоток из своей вновь наполненной кружки и сказал:
— Не понимаю, каким образом появление доктора Грифа могло вызвать смерть сэра Бернема или чью-то еще.
— Не понимаете, точно? — хитро спросил старик. — Ну, есть вещи никому не понятные, а есть понятные кое-кому. Вот увидали б вы собственными глазами этого черного доктора, поняли б, что ничего непонятного тут нет.
Я решил поднажать и вызвать его на большую откровенность:
— Вы полагаете, у доктора Грифа было влияние на покойного сэра Бернема?
— Ничего я не полагаю.
— В таком случае, на леди Бернем?