— Ну, здравствуй, подружка. — Пашка прищурилась, раздвоенный язык скользнул меж острых зубов.
— Привет.
— Поблагодарить зашла?
— Конечно, — согласилась я, — не напомнишь за что?
— Низшие, ты даже не поняла. — Она засмеялась.
— Прости, но… — Я развела руками.
— Думаешь, ты бы справилась со мной без маленького камешка сна?
— Нет. — Я не видела смысла отрицать.
— Думаешь, я не могла увернуться от твоего прикосновения? — кончик хвоста раздраженно стукнул по грязной простыне, — ты неловкий, медлительный человек. Ты и в самом деле решила, что опередила нелюдя? — На этот раз смех прозвучал очень обидно, потому что я действительно так думала.
— Ты поддалась, — я покачала головой, — почему?
— Я должна была доложить о том безумии, что ты затеяла. Без вариантов.
— И?
— Скажем так, теперь я понимаю тебя чуть лучше, чем раньше. — Хвост сжался вокруг яйца. — Я решила дать тебе шанс. Ты получила возможность побороться, и меня обвинить не в чем. Вот так, — она зевнула, показав клыки.
— Что ж, тогда спасибо. — Я все-таки вошла в комнату.
— Хм, — она наклонила голову, — не врешь, ты на самом деле благодарна, — она несколько смешалась и уже более привычным голосом, без ехидства, добавила: — принимается. Подай тарелку.
Она указала на низкий столик у стены, на котором громоздилась гора грязной посуды с остатками еды разной степени подпорченности, на верхней еще оставались неаппетитные кусочки мяса, явно не сегодняшнего. Я демонстративно зажала нос и подала явиди угощение. Змея подцепила когтем буроватый кусок и с удовольствием сунула в рот.
— Теперь я вижу, почему он так обеспокоен. — Я обвела взглядом комнату. — Не обижайся, но я вижу перед собой не змею, а свинью.
Пашка хихикнула. Было с чего встревожиться.
— Костя меня любит. — Она прожевала кусок и потянулась.
— Да уж, — я подошла к окну и открыла форточку, — не понимаю за что. Тут воняет. От тебя воняет. Живешь, как на помойке. Двери нараспашку!