Паника постепенно сменилась чувством вины. Потом пришла апатия, сквозь которую пробивались какие-то случайные мысли. Она думала, сделал ли это Стив, или Вик сам догадался. Ей казалось, что скорее всего это Стив, но разве это важно? Еще она радовалась, что Тэд уже спит. Но она не знала, что ждет его утром. И эта мысль вызвала у нее новый приступ паники. Все повторилось.
Он повернулся к ней и сказал:
– Я сегодня получил письмо. Без подписи.
Он не мог продолжать. Опять прошелся по комнате. Она вдруг подумала, как он красив и почему она раньше этого не замечала. Жаль, что он рано поседел. Более молодому это бы даже шло, но Вик уже не молод и…
…и о чем, собственно, она думает? Неужели нет других причин для беспокойства?
И тут она очень тихо, дрожащим голосом, выложила все, как горькое, но необходимое лекарство:
– Это Стив Кемп. Тип, который чинил твой стол. Пять раз. Но не в нашей постели, Вик. Нет.
Вик взял пачку «Уинстона» на столе и уронил ее на пол. Потом поднял, вытащил сигарету и закурил. Руки у него дрожали. Они не глядели друг на друга. «Это плохо, – пронеслось в голове у Донны. – Нужно посмотреть друг другу в глаза». Но она не могла. Ей было стыдно, и она боялась. Он же просто боялся.
– Но почему?
– Это важно?
– Для меня важно. Если ты не хочешь разрыва. Если хочешь, то не важно. Я просто с ума схожу, Донна. Это нужно… потому что, если мы не поговорим об этом сейчас, это может произойти снова. Неужели ты хочешь все разорвать?
– Погляди на меня, Вик.
С трудом он поднял голову. Может, он действительно сходил с ума, как говорил, но она видела в его глазах только страх. Внезапно, как удар кулаком в лицо, до нее дошло, насколько ему сейчас трудно. Его дело погибло, и тут, как гнусный десерт к тухлому главному блюду, угрожал погибнуть и его брак. Она почувствовала прилив тепла и любви к этому человеку, которого порой ненавидела, а в последние три часа боялась. Она надеялась, что он в самом деле думает, что сходит с ума, а не… не то, что отражается у него на лице.
– Я не хочу ничего разрывать, – сказала она. – Я люблю тебя. Может быть, я как следует поняла это только в последние несколько недель.
На минуту она испытала облегчение. Вик опять подошел к окну, потом вернулся. Он сел на диван и посмотрел на нее:
– Тогда почему?
Ее любовь мгновенно перешла в досаду.
– Не знаю, смогу ли я объяснить. Боюсь, что это прозвучит слишком глупо и тривиально.
– Все же попробуй. Неужели… – Он попытался унять дрожь в руках и наконец выдавил: – Я что, не удовлетворял тебя? В этом причина?
– Нет.