Маленькие Смерти

— Он подумал, что будет если съесть не призрака, а живую душу. Сколько душа находится в теле, прежде чем попасть в мир мертвых, маленький медиум?

— Двадцать четыре часа.

— Именно. После этого, Грэйди двадцать четыре часа мог делать то, что твоему отцу и не снилось. В реальности, а не в мире мертвых.

— Мой папа с таблетками может продержаться максимум полчаса.

— Да. Потому что твой папа не пробовал человеческой крови. А Грэйди пробовал, и с тех пор — довольно часто.

— То есть, он еще и каннибал, чудесненько. И что в этой чудесной семье случилось дальше?

— Долгое время не случалось ничего. Грэйди скрывал все от меня. Я не знала, чем он занимается. Все, что я тебе рассказываю, я поняла потом, позже. Прошли долгие годы, Франциск. Наш сын, считавший Грэйди дядей, уже пошел в школу, когда…

Зоуи сцепляет пальцы, и костяшки их белеют еще сильнее, хотя казалось бы, что это невозможно.

— Когда я узнала, чем занимается Грэйди, — голос ее в этот момент звенит, будто достигнув наивысшей ноты.

— И что ты сделала тогда? Сдала его полиции?

— Знаешь, что он сделал бы с полицией? Что он мог сделать к тому времени со всем Дублином?

За бинтами я не вижу, но, наверное, Зоуи горько усмехнулась. Впрочем, может быть и нет.

— Я убила его. Я любила Грэйди больше всех на свете, и я убила его. Всадила нож ему в сердце, потому что меня одну он пустил бы так близко к себе. Мне одной он доверял. Больше этого никто не смог бы сделать, а я должна была. Для всех Грэйди просто пропал. Впрочем, кое-что он мне все-таки оставил.

Зоуи начинает развязывать бинты на голове, и я вижу девочку четырнадцати лет, ровно столько ей было, когда она переехала в Дублин. Наверное, это был самый прекрасный момент, когда из комнатушки в провинциальном городке, она попала вдруг в большой город, и за руку ее держал самый лучший в мире старший брат.

— Да, — говорит Зоуи. — Ничего такой был момент, но мне просто нравится так выглядеть.

Зоуи до странного похожа на всех нас: на меня, на Доминика, на отца и Мэнди, на Морриган, на Мильтона и Ивви, на Итэна, на Морин. И в то же время — ни на кого конкретно.

У нее красивое лицо с острыми скулами, нос усыпан веснушками и волосы темные, самую малость в рыжину. А еще у Зоуи невероятно синие глаза, такие же, как у Доминика, Морриган и Морин. Засмотревшись в эти невероятные, синие глаза, я не сразу замечаю, что она мне показывает.

На щеке у нее длинная, кровоточащая рана. Такая не может остаться от ножа, но такая может остаться от когтей.

— Это он сделал?

— Ну, а кто? Нет, я тебе просто так показываю, как меня медведь подрал.