– Вставайте! Вставайте скорее! – кричала Гедвика, хлестая сонных служанок.
Девушки, тревожно переглядываясь, вскакивали с постелей. Ломая толстую корку льда, образовавшуюся за ночь на поверхности тазов, они принялись наскоро умывать лица.
– Поторапливайтесь! Графиня отбывает!
В туалетной комнате графини горели факелы. Горничные раскладывали на широких столах платья и фартуки. Все морщинки на шелке и льне заботливо разглаживались, а две женщины укладывали одежды в кедровый сундук.
– Возьмите все мои лучшие платья, – велела графиня, влетая в комнату. – Я буду в компании королевских особ. И мои самые теплые меха. Зимой трансильванские ветры сильно кусаются…
Служанки вздрагивали от этих слов, опасаясь прежде всего за свои жизни. Ведь если госпоже станет холодно или она не досчитается какого-нибудь наряда, им не сдобровать…
– Кого же из нас она возьмет с собой? – шептались они. – И почему она уезжает в такой дикий край?
– Загрузите экипажи и подготовьте всех к отъезду!
– Когда мы отправляемся, графиня? – спросила Гедвика, убирая с лица непослушную прядь волос.
– Когда услышите кошачьи крики, – ответила графиня. – Скоро. Но сначала я должна принять ванну – и получить удовольствие.
Она подошла к зеркалу и потрогала лицо.
– Я не могу позволить, чтобы он увидел меня такой старой и усталой.
Глава 34
Конюхи отбросили с черной кареты темные покрывала. На лакированном дереве и гербе Батори на двери – красных волчьих зубах – блестела изморозь.
Эрно Ковач велел Алойзу и конюхам вынести сундуки графини из замка. Стражники настороженно наблюдали за их работой, следя, чтобы кто-нибудь не запустил свои ловкие пальцы в сокровища госпожи.
– Ну, что, пора запрягать? – спросил Алойз.
– Нет еще. Держи лошадей наготове, – сказал Ковач.
– Как жаль, что графиня встретит Новый год в дороге, – посетовал Алойз. – Я слышал, это дурная примета.