Они тощими руками пригладили свои растрепанные волосы – все, кроме самой младшей из трех, с синими волосами. На вид ей было не больше четырнадцати лет, и ее глаза смотрели так, будто она видела перед собой на блюде аппетитного гуся и дымящиеся клецки. Девочка выглядела испуганной.
Грейс продолжала натиск.
– Значит, сумасшедший граф убедил вас, что вы вампиры. Он морит вас голодом, да? Ну, вы и в самом деле шайка придурков!
Две женщины зарычали и зашипели.
– Что? Вампиры? – продолжала дразнить их Грейс. – Вы ведь и сами не верите, правда? Что вы ночные существа. Действительно! Вы что, пьете человеческую кровь? Действительно, я…
Молодые женщины вцепились друг в друга, как два бешеных питбуля. Одна, с волосами цвета фуксии, схватила за запястье другую, с изумрудными волосами, и оскалила безобразные желтые зубы. Потом быстро наклонила голову, чтобы сомкнуть челюсти на жертве, и ее глаза закатились в экстазе.
Ее зубы обагрились кровью, и раздался пронзительный вой.
Грейс в ужасе сжалась в своем кресле, когда нападавшая принялась сосать кровь жертвы, а та только рычала.
– Вы все свихнулись! – прошептала она, не отводя глаз от синеволосой девушки, которая, казалось, была в таком же ужасе и с воплями бросилась по коридору, призывая на помощь графа.
Граф вмешался с энергией, невероятной для своего почтенного возраста. Его губы были красными и влажными.
– Брось, Óна! – велел он фурии с волосами цвета фуксии и ударил ее по щеке.
Женщина покатилась по полу; ее лицо было измазано кровью жертвы.
Зеленоволосая девушка съежилась в углу и стала по-собачьи зализывать рану на руке.
– Что здесь за сумасшедший дом? – закричала Грейс, по-прежнему привязанная к креслу. – Не смейте оставлять меня одну с этими психопатками!
Граф пришел в себя, но все еще тяжело дышал от напряжения.
– Как вы посмели ослушаться меня? – набросился он на ползающую по полу женщину с кровью на лице.
– Но, господин, она узнала тайну!
Граф вытаращил глаза, его седые брови выгнулись.
– Что?
– Она назвала нас по имени.