Проклятие Батори

– Ты ведь понимаешь, что мы должны это сделать, – сказал Янош, сжав рукой ее плечо. – Ты должна помочь мне. Мы не можем допустить, чтобы она это продолжала.

Девушка чувствовала тяжесть его грубой руки – руки, которая умела творить такие чудеса с лошадьми. Эта рука была обветренной и мозолистой, но из ее пальцев исходила теплота и сила.

– Раньше графиня помогала женщинам в деревне. Открыла приют для больных и покалеченных солдатских вдов, чьи мужья погибли, сражаясь с турками. Ее добрые дела были известны во всей Венгрии.

– Да, но после смерти мужа она стала другой женщиной, – сказал Янош. – Очнись от своих снов! Графиня истязает женщин. Она получает удовольствие от их мук.

– А Вида поправится? – прошептала Зузана, не смея поднять глаз.

– Я отвез ее в деревню, к целительнице, – ответил он. – Она заботится о ней и лечит ее раны красным маслом. Это она рассказала мне о страданиях женщин, о проклятье графини Батори. А пастор из церкви пришел благословить Виду. Он рассказал мне о дюжинах девушек, похороненных в церковном дворе. И готов на суде дать показания против графини.

Янош горько сплюнул. Зузана посмотрела на грязный изрытый снег. Она чувствовала на себе его взгляд и знала, что он осуждает ее. Как могла она работать на убийцу?

Зузана не раз задавала себе этот вопрос. Как могла она оставаться в Чахтицком замке, несмотря на свои подозрения? Сначала она сочла большой удачей, что графиня допустила ее к себе, несмотря на безобразную внешность. Графиня Батори оказала ей милость. Зузана удостоилась чести быть избранной в служанки к супруге самого Ференца Надашди.

Но теперь она поняла – больше она ничем не обязана убийце.

– Те девушки, что пытались убежать, – прошептала Зузана, – им никогда не удавалось надежно укрыться. Их приволакивали связанными, с заткнутым ртом, и бросали в подземелье. И больше я их не видела.

Янош крепко закрыл глаза, а когда открыл, в них блеснул стальной огонек.

– Нам нужны доказательства. Мой отец – шталмейстер и вхож к королю.

Зузана покачала головой.

– Даже король не может отдать никого из Батори под суд. Как дворяне, они имеют право наказывать своих слуг, как им захочется. Даже убить.

Стоя рядом с конем, Янош крепко сжал в кулаке поводья. Жеребец, почувствовав натяжение, шагнул в сторону и фыркнул.

Зузана замолчала. Молчание тянулось, а потом, вопреки своей воле, она произнесла то, чего не хотела говорить. Она знала, что после этого обратного пути уже не будет.

– Янош, я… – Она заставила себя продолжить: – Я тайком подслушала разговор между графиней и темным незнакомцем.

– Что за темный незнакомец?

– К ней приходит высокий мужчина, и всегда ночью. Все слуги боятся его, а он никогда не показывает свое лицо. Она говорила ему, что кровь словацких крестьянок недостаточно чиста, чтобы сохранить молодость ее лицу. В ближайшие несколько месяцев должны приехать три благородные девушки из обедневших семей, одна из них уже в пути. Их пригласили, чтобы они могли перенять манеры высшего света от самой графини.

Янош, разинув рот, уставился на Зузану.