Ему казалось, что он вырос, стал великаном. Чары лились из него потоком без всяких усилий. Помимо людей, ему встретились на пути каменный голем, водяной, рыжебородый гном и говорящая пантера, довольно облезлая. Для героя его масштаба это не имело значения: он фонтанировал, что твой пожарный шланг. Рана на боку почти перестала его беспокоить. Меч он бросил: на кой волшебнику меч? Волшебник обходится одними внутренними ресурсами.
Куда идти, он понятия не имел — прочесывал одну комнату за другой, вот и все. Вдали дважды громыхнули пушки «Мунтжака». В одном из залов, среди обломков красивой мебели, Бингл и Джулия сдерживали кучу солдат. Волшебный меч Бингла работал как машина, оставляя в воздухе неоновые следы, а сам он, похоже, пребывал в боевом экстазе: рубаха на нем промокла от пота, но лицо с сощуренными глазами оставалось совершенно спокойным.
Джулия, вот кто наводил ужас. Либо она прибегла к неизвестным Квентину оборотным чарам, либо то нечеловеческое, что в ней таилось, вылезло на поверхность. Квентин с трудом узнал ее: она стала выше на хороших шесть дюймов и вся фосфоресцировала серебром. Дралась она голыми руками; когда у кого-то хватало ума ткнуть в нее копьем, Джулия перехватывала древко и начинала, как в замедленной съемке, колошматить копейщика и прочих, кто подвернется. Наконечники просто соскальзывали с нее.
Видя, что в помощи она не нуждается, Квентин поднялся еще на один этаж, открыл пинком одну из дверей, и выкатившийся оттуда огненный шар едва не убил его.
Кто-то закачал в эту конструкцию уйму энергии. Пламя долго лизало заговоренного Квентина; когда оно наконец угасло, он весь дымился, однако не пострадал.
Затемненная комната, которую так хорошо охраняли, служила библиотекой. В ней, за письменным столом с двумя лампами, сидел скелет в хорошем коричневом костюме. Не совсем скелет — высохшая плоть на нем сохранилась, — но точно мертвец.
Книжные полки, по которым прошелся огонь, потрескивали. Труп смотрел на Квентина глазами, похожими на сухие орехи.
— Нет? — произнес наконец мертвец, как неисправный динамик, — голосовых связок у него, видимо, почти не осталось, но некая сверхъестественная сила позволила ему пережить срок годности. — Больше я никаких чар не знаю.
Сухой рот покойника не полностью скрывал зубы. Смотреть на это было не слишком приятно, но зла Квентин почему-то на него не держал. В чем, собственно, дело? Зачем было так вырываться вперед? А, да, вспомнил. Он все это начал, ему и заканчивать. Предстоит последний, решительный бой.
Труп тем временем конвульсивно метнул в него нож. Квентин невольно пригнулся, хотя нож не прошел даже рядом и улетел в открытую дверь.
— Теперь точно все, — сказал труп и даже вздохнул вроде бы.
— Где ключ? — спросил Квентин. — Он ведь у тебя, да? — А вдруг нет, мелькнула страшная мысль.
— Я вообще не знаю, зачем здесь сижу. — Труп подвинул к нему деревянную шкатулку. Кожа у него на костяшках облезла, как на подлокотниках старого кресла. — Раньше он дочкин был.
— Дочкин, значит. Ты сам-то кто?
— А ты не знаешь? — Труп, покорившийся судьбе вопреки всем ожиданиям, вздохнул снова. Дышать ему, по всей видимости, больше не требовалось, но кожистая грудь еще впускала и выпускала воздух, как кузнечные мехи. — Я думал, все знают.
Квентин, перестав двигаться, осознал, что весь взмок от пота.
— Хочешь сказать, что ты — это он? Тот вдовец из сказки про семь золотых ключей?
— По-твоему, это сказка? — Труп зашипел сквозь зубы — засмеялся, видать. — Ладно. Поздновато спорить из-за таких мелочей.
— Погоди. Ты же вроде хороший.
— Нельзя же всем быть героями. С кем тогда герои сражаться будут? Простая арифметика — подбиваешь итог, и все.
ebooksa