— Тогда, вероятно, надо было бросить эту затею.
— Я так легко не сдаюсь. — Холодный серый взгляд Царапа не вязался с образом модели от Аберкромба и Фитча. — И они тоже, — он обвел рукой стол, — и ты. Верно, Джулия?
Она сморгнула и не отвела глаз, давая понять, что слушает, но обещать ничего не может.
— Мы говорим не о монотеизме, по крайней мере, не в его новой форме. Речь идет о древней религии — язычестве, точнее, политеизме. Забудь все, что у тебя связано с понятием религиозного культа. Отбрось поклонение, искусство, философию и рассмотри предмет хладнокровно. Представь, что ты теолог особого толка, изучающий богов, как энтомолог своих насекомых. Исходя из мировой мифологии к целом, отнесись к ней как к дневнику полевых наблюдений или статистике, занимающейся гипотетическим видом под названием «бог».
К курсу сравнительной религии Царап и компания приступали брезгливо, в резиновых перчатках и со щипцами, как будто имели дело с интеллектуальной разновидностью медицинских отходов. Начали они, как и Джулия в своей квартирке над бейглами, с всевозможных преданий и мифов; проект получил название «Ганимед».
— Какого вообще дьявола вы надеялись там найти? — недоумевала Джулия.
— Я изучал их технику. Хотел научиться делать то, что делали боги. Я не видел особой разницы между магией и религией и, соответственно, между магами и богами. По-моему, божественный промысел — всего лишь одна из форм магической практики. Ты ведь помнишь, что сказал Артур Кларк? Всякая развитая технология неотличима от магии. Подойдем к этому с другой стороны: от чего неотличима развитая магия? От чуда, само собой.
— Огонь богов, — громыхнул Фолстаф. Еще один верующий, господи боже.
В Джулии вопреки ее воле зашевелилось любопытство, но она не подала виду. Она знала этих людей давно: умом и интеллектуальным снобизмом они ей нисколько не уступали. Все возражения, которые она может придумать, им, наверно, тоже в голову приходили.
— Слушай, Царап. Если боги и есть, свой огонь они так просто не раздают — это даже я знаю. Прометей, Фаэтон, Икар — выбирай кого хочешь. Если подлетишь близко к солнцу, термическая энергия расплавит твои восковые крылья, и ты рухнешь в море. Это если тебе еще повезло, не то кончишь как Прометей, и птицы вечно будут кормиться твоей печенкой.
— Имеются исключения, — заметил Фолстаф.
— Не все ж такие идиоты, чтобы делать крылья из воска, — поддержала его Асмо.
Фолстаф начал знакомить Джулию с разложенной на столе диаграммой, тыча в лист своими толстыми пальцами. Большие и малые религиозные культы, представленные в разных цветах, пересекались и накладывались один на другой. Ненормальный математик может представить в виде графика все что хочешь.
— Гордыня, бросающая вызов богам и приводящая дерзкого к смерти, — лишь один из возможных сценариев. Несчастливый конец можно обычно приписать плохой подготовке героев; это еще не значит, что доступ к божественной силе смертным категорически запрещен.
— В теории, — вставила Джулия.
— На практике тоже, — резко возразила Асмо. — Обычно этот процесс именуется вознесением или успением, но я предпочитаю это называть переносом. Все эти термины означают взятие человека на небо при жизни и наделение его божественным статусом той или иной степени. Есть еще родственное понятие, апофеоз, когда человек становится богом на все сто процентов. Так уже миллион раз делалось.
— Например?
— Мария, Иисусова мама, — загнула палец Асмо. — Родилась смертной, потом вознеслась. Или Галахад, сын Ланселота: он нашел священный Грааль и попал туда же. Опять же Енох, потомок Адама.
— Китайские полководцы Гуань Юй и Фань Куай, — добавила Гаммиджи. — Восемь Бессмертных даосизма.
— Дидона, Будда, Симон волхв, — внес свою лепту Царап. — Продолжать можно до бесконечности.
ebooksa