— Дракон, живущий в Большом канале! Вот кто у меня пуговицу купил.
Драконов Квентин знал только в теории. Их немного, и почти все они живут в реках, каждый в своей: это территориальные существа. На поверхность они почти никогда не выходят, ни с кем не общаются, вообще ничего не делают, только спят, проводя в глубоком, буквально, забытьи отпущенное планете время. Один, видимо, все-таки пробудился, переговорил с аристократическим лилипутом и даже Джошу показался, чтобы купить его — их — волшебную пуговицу за двести пятьдесят миллионов долларов.
— Пошли мы в банк, убедились, что чек действителен, и опять на канал вернулись. Я достаю пуговицу, лилипут натягивает белую перчатку, чисто Майкл Джексон, изучает покупку в лупу, а потом раз, и в воду ее. Садится на свой катер и уплывает.
— Чудеса, — сказал Квентин. На такое даже злиться трудно, хотя и возможно в принципе.
— Ты можешь вообще поверить, что дракон купил
— И как с ним связаться, с твоим драконом?
— Не знаю, — опешил Джош. — Не думаю, что это возможно.
— Ты же сумел.
— Он первый со мной связался.
— И все-таки, как бы ты взялся за это дело?
Джош испустил тяжкий вздох.
— Ну… спросил бы одну знакомую. Она знает много всякого о драконах.
— Слушай сюда, Джош. — Квентин смотрел приятелю прямо в глаза, подавляя его своей волей. — Ты, конечно, все равно что король, но мы с Джулией — правители королевства Филлори, и наше место там. Это наш квест, и тебя я тоже беру в нашу команду. Нам надо вернуться в Филлори, но мы не знаем, как это сделать — вот в чем проблема.
— Проблемка та еще, — признал, поразмыслив, Джош.
— Ты же у нас можешь провернуть все что хочешь, вот и давай.
Джош, возможно, запорол их единственный шанс вернуться в тайное волшебное королевство, но деньги, надо отдать ему должное, потратил с умом. Мраморное палаццо пятнадцатого века — это вам не хухры-мухры. Белый фасад, выходящий на канал, снабжен собственной маленькой пристанью, потолки — сплошная лепнина, стены все в старых холстах, как в лишайнике. Джош даже одного Каналетто приобрел вместе с дворцом, по случаю.
Не простой, словом, дом, и довести его до ума тоже непросто. Джош поменял в палаццо трубы, сделал проводку, оборудовал ресторанного калибра кухню и укрепил фундамент ниже ватерлинии, чтобы строение не сползало в канал. Все это делалось с толком: пока душ не включишь, даже и не поймешь, что здесь что-то модернизировали.
На все это ушло двадцать пять миллионов плюс еще десять на отделку и реставрацию. Не надо быть математическим гением, чтобы вычислить, что на жизнь Джошу осталось ой как прилично: старость он себе обеспечил.
Это лишний раз доказывало, что его в самом деле есть за что уважать, хотя он по каким-то личным причинам не любил выставлять свою деловую сторону напоказ. Если посмотреть внимательно, что Квентин сейчас и делал, то в чем-то он все же переменился. Джош стал увереннее, держался иначе и не набирал больше сброшенный в Нигделандии вес. Все люди меняются, и время не стояло на месте, пока король Квентин прохлаждался в своих покоях.
Да, у Джоша есть чему поучиться. Он провел это время с толком, делал что хотел и был доволен собой. Пережив то же самое, что и Квентин — потеряв любимую девушку и сам едва избежав гибели, — он не стонал и не философствовал по этому поводу, а сделал сальто назад и приземлился в венецианском палаццо.