Эта проблема тесно связана с проблемой соотношения централизации и децентрализации, которая сейчас особенно актуальна. Среди математико–экономических работ, посвящённых этой проблеме, есть работы, авторы которых, строя модели, хорошо отражающие экономическую реальность, вносят несомненный вклад в политическую экономию социализма. Примером такой работы может служить статья А. Г. Аганбегяна и К. А. Багриновского.[114]
Авторы берут линейную модель народного хозяйства, в которой, несмотря на её простоту, предприятие остаётся предприятием: включает не один, а несколько технологических способов и имеет свои локальные ограничения. Предположение о том, что цены на ресурсы принимаются установленными по двойственным оценкам, согласуется в этой модели с тем, что предприятия, выбирая оптимальный для народного хозяйства план, имеют ненулевую прибыль. Это достигается за счёт того, что не берётся плата за локальные ограничения. Можно показать, что ненулевое значение прибыли значительно повышает её стимулирующую роль. Действительно, установив плату за фонды на одинаковом уровне для всех однородных предприятий, мы добьёмся того, что то предприятие из них, которое лучше работает (больше экономит ресурсы), получит и большую прибыль. Если же брать плату за фонды в размере двойственных оценок, соответствующих локальным ограничениям, как обычно предполагается, то добавочная прибыль, полученная за счёт лучшей организации производства, целиком «съедается» платой за фонды. Нулевую прибыль получает и лучше, и хуже работающее предприятие.
Для рассмотренной А. Г. Аганбегяном и К. А. Багриновским модели справедливо следующее утверждение: существует по крайней мере один объект, для которого оптимальный план локальной задачи не будет единственным, и среди оптимальных планов этого объекта существует такой, который не может войти в оптимальный план народного хозяйства — глобальной задачи. Отсюда вытекает такой вывод. Уж если для простейшей (линейной) модели даже в случае, когда цены установлены на уровне оценок оптимального плана, не удаётся обойтись одними лишь «экономическими рычагами» (предприятия, руководствуясь прибылью в оценках, могут выбрать оптимальный с их точки зрения план, не являющийся оптимальным с народнохозяйственной точки зрения), то тем более нельзя обойтись без использования прямых директивных методов в практике управления реальной экономикой социализма.
Идея цен, установленных на уровне двойственных оценок оптимального плана, заманчива тем, что обещает, пользуясь всего одним локальным критерием, ликвидировать противоречие между интересами предприятия и народного хозяйства. Этим объясняются и популярность этой идеи и справедливое желание до конца разобраться в том, не удастся ли её хоть когда–либо и хоть в какой–либо форме осуществить.
Обратим внимание, что от всех остальных концепций ценообразования концепция цен–оценок отличается прежде всего тем, что носит чисто теоретический характер. Если в соответствии с другими концепциями уже сейчас могут быть рассчитаны цены, то данная, даже будучи принята, в таком виде не может быть реализована. Цены придётся устанавливать согласно какой–то другой концепции или на основе компромисса между концепцией цен оптимального плана и какой–либо иной, с потерей некоторых из обещанных преимуществ. Причина в том, что оценки, или «теневые цены», как их называют в линейном программировании, тесно связаны с оптимальным планом и возможность их построения равносильна возможности построения оптимального плана I народного хозяйства.
Раз концепция цен–оценок может обсуждаться в её чистом виде I лишь как теоретическая концепция цен, то её нельзя и противопоставлять ни практике ценообразования, ни другим концепциям, рассчитанным на соответствующую перестройку цен немедленно по принятии их к реализации. Сторонники концепции цен–оценок, если не имеют в виду компромисса с другими концепциями, противопоставляют, следовательно, не цены одного вида ценам другого вида, а идею цен — системам цен.
Если несколько отступить от крайней позиции и рассматривать двойственные оценки для оптимального плана, составленного в агрегированных показателях (такой план может быть рассчитан уже в ближайшее время), то и оценки получатся не для всех продуктов, а только для групп товаров, которые рассматриваются в агрегированной модели. Раз оценка одна на всю группу, то внутри товарной группы цены приходится устанавливать на основании каких–то других принципов. Но в общем случае полученная таким образом система цен не даёт никаких гарантий сохранения тех стимулирующих свойств, которые обеспечиваются установлением цены именно каждого товара в соответствии с двойственными переменными оптимального плана.
Даже будучи рассматриваемой в качестве чисто теоретической концепции, концепция цен–оценок пока ещё не имеет достаточных оснований называться концепцией цен реальной экономики. Чтобы получить эти основания, требуется доказать, что цены–оценки смогут выполнять все те функции, которые в экономике возлагаются на цены, а не только некоторые из них. Ведь если требовать от цен только согласования оптимального плана народного хозяйства и предприятий, то при тех предположениях, которые есть в теории оптимального планирования, это согласование может быть достигнуто при любых ценах, обеспечивающих предприятиям положительную прибыль. Раз оптимальные планы предприятий предполагаются известными, то достаточно только оставлять предприятию при всяком случае отклонения от оптимального плана меньшую прибыль, чем в случае его выполнения, и размер поощрения сделать пропорциональным оставшейся части прибыли. С другой стороны, не все функции, которые выполняют реальные цены, система цен–оценок в её нынешнем виде в состоянии выполнить.
С помощью В. В. Новожилова концепция цен–оценок смогла исправить один из своих решающих недостатков: необходимость установления нулевых цен на временно избыточные продукты (последнее неизбежно в модели Л. В. Канторовича), с помощью А. Г. Аганбегяна и К. А. Багриновского — другой: необходимость иметь непременно пулевую прибыль для предприятий, что сильно снижало стимулирующую роль цены (см. выше). В будущем, чтобы отстоять себя как концепцию цен реальной экономики, ей необходимо дать ответ па вопрос о выполнении тех социально–экономических функций, которые несёт на себе розничная цена, на вопрос о сочетании розничных и оптовых цен, на вопрос о сохранении стабильности цен в динамике. Необходимо ответить и на вопрос о том, как обеспечить действительную оптимальность плана в условиях, когда предприятия в целях увеличения своей прибыли будут стремиться завышать нормы расходования ресурсов, подаваемых наверх для составления оптимального плана. Те, кто считает возможным отказаться от стабильности цен в динамике, должны ответить на вопрос, можно ли будет указать цены на несколько лет вперёд независимо от итогов выполнения данного годового плана и планов ближайших лет. В противном случае обещанное использование местной инициативы превращается в свою противоположность — хозяйственников вынуждают жить только сегодняшним днём и действовать вслепую, без расчёта на перспективу… Одним словом, концепции цен–оценок не хватает именно выяснения всех экономических последствий её хотя бы гипотетической реализации на практике. Это слабости любой новой теории, и на них можно было бы смотреть просто как на слабости роста, если бы не стремление их затушевать или преуменьшить, которое встречается в работах некоторых экономистов.
В противоположность последним можно указать работы математиков–экономистов, в которых авторы к разработке теории цен оптимального плана подходят с необходимой научной осторожностью. Назовём, например, доклад В. А. Волконского, А. Б. Поманского и А. Д. Шапиро на Всесоюзном симпозиуме по моделированию народного хозяйства, состоявшемся в июне 1970 г. Авторы доклада пишут: «все „хорошие” свойства оценок имеют силу для моделей линейного и выпуклого программирования. Однако, как известно, с помощью линейных и выпуклых моделей не всегда можно адекватно отобразить реальные хозяйственные ситуации.
Возникает законный вопрос: можно ли вообще пользоваться оценками и хозрасчётным механизмом как универсальным инструментом оптимального управления, раз нельзя обойтись при моделировании народного хозяйства линейными и выпуклыми моделями? „Нелинейные” ситуации настолько часты, что от них нельзя отмахнуться, как от „нетипичного” явления. Ответ таков. Не все хозяйственные решения можно принимать, руководствуясь оптимальными ценами и принципами хозрасчётных (товарно–денежных) отношений. Но это не мешает построить взаимоувязанную систему планов и оценок таким образом, чтобы она помогла находить оптимальные или приближённо оптимальные решения для очень широкого круга задач».[115]
Главной проблемой, которая сейчас стоит перед экономико–математическим направлением, является проблема более глубокого проникновения в социалистическую экономическую действительность, что, разумеется, немыслимо без более тщательного усвоения теоретических завоеваний марксистской науки.
The following problems are discussed in this paper: the notion of the optimal plan and the function of a goal, centralized and decentralized adjustment, the use of a dual variable of the linear programming as prices.
Статья поступила в редакцию 15 июня 1973 г.
ИНТЕРЕСНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ СОБСТВЕННОСТИ[116]
А. М. Ерёмин. Отношения социалистической собственности и экономическое управление. М., «Экономика», 1973, 120 стр.Редактор А. И. Торсунов
В литературе долгое время отношения собственности и управления рассматривались вне связи между ними. Автор рецензируемой монографии пытается положить конец искусственному разделению анализа собственности и управления и показать их действительное соотношение.
Книгу можно разделить на четыре части. В первой содержится критический анализ категории собственности, во второй раскрывается взаимосвязь между собственностью и управлением, в третьей дан анализ социалистической собственности в связи с социалистической системой управления, и, наконец, в четвёртой исследуются некоторые проблемы совершенствования управления на современном этапе.
Такое построение работы как бы подчёркивает, что, когда производство принимает общественный характер, для конкретизации представлений об отношениях собственности необходимо исследование отношений управления. Изучение отношений собственности не должно оставаться лишь в сфере абстракций владения, распоряжения и пользования; необходимо, чтобы оно вело к рассмотрению живой практики тех отношений, которые обеспечивают существование той или иной формы собственности, в данном случае общественной. А. М. Ерёмин рассматривает категорию собственности в развитии. С этих позиций он подходит, в частности, и к вопросу о связи между собственностью и владением. Автор, соглашаясь с известным положением о том, что владение не есть собственность, не ограничивается этим, а стремится показать, что из отношений владения развиваются отношения собственности, но с таким развитием первые не уничтожаются, а лишь принимают подчинённое, обусловленное отношениями собственности значение. Из проведённого А. М. Ерёминым анализа убедительно следует, что владелец — это почти полный собственник, в ряде же случаев (землевладелец, домовладелец, товаровладелец) «владелец» и «собственник» — просто одно и то же. Нельзя поэтому никак принять появившиеся в нашей литературе утверждения о том, будто социалистические предприятия — владельцы принадлежащих обществу средств производства.
При анализе социалистической собственности автор раскрывает то значение, которое для обобществления на деле имеет налаживание системы планового централизованного управления общественным производством. Мысль о тесной связи собственности и управления получает тем самым дальнейшую конкретизацию. «Управление, — сказано в книге, — … предопределено конкретным видом собственности; оно составляет отношения по конкретной организации соединения факторов производства и наиболее эффективному их использованию в интересах собственника» (стр. 24).