Если рассматривать проблему соответствия производства и потребностей в динамике, то она отнюдь не выглядит как проблема планомерного приведения структуры производства в соответствие с некоей заданной, неизменной структурой потребностей. Эта проблема является гораздо более сложной и глубокой. Хотя её решение предполагает для каждого периода производства определённое согласование структуры производства и потребностей, необходимо учесть изменение потребностей под воздействием развития производства, и не только производственных, но и непроизводственных.
Так как человек является продуктом обстоятельств и воспитания, то его потребности определены той жизненной обстановкой, в которой он находился и находится, и в частности, характером потребления. Условия жизни человека в свою очередь определяются уровнем развития производительных сил, характером и степенью развития производственных отношений и местом его в этой системе отношений. Производство под воздействием данных потребностей развивается, изменяет условия жизни людей, а с ними и их потребности.
Жизненная обстановка не сводится только к материальным условиям, а включает и общественные отношения, в которых протекает жизнь человека. Следовательно, революция в производственных отношениях означает и наступающую через некоторое время революцию в потребностях. Кроме того, различным общественно–экономическим формациям даже при одном и том же уровне развития производительных сил соответствуют различные системы потребностей.
Признание определяющей роли производства во взаимодействии производства и потребностей не отвергает физиологической основы человеческих потребностей. То, что человек, как и всякое животное, должен вступать в обмен веществ с природой, есть вечное условие его существования. Но человек — «животное» общественное, а общество развивается вместе с развитием производства. Состав и структура потребностей, способ удовлетворения потребностей, интенсивность потребностей — все это менялось и будет меняться по мере развития производства.
С развитием производства растут потребности, увеличивается их разнообразие. Удовлетворение же этих потребностей, как известно, в классовых обществах является привилегией меньшинства. Коммунистический способ производства уничтожил антагонизм классов и положил начало движению к полному равенству возможностей удовлетворения потребностей. Социалистическому обществу на разных этапах развития его производительных сил соответствуют различные потребности, различное распределение их между классами и слоями и все возрастающие возможности их удовлетворения. Потребности людей полного коммунистического общества, общества, в котором производительные силы получат новое мощное развитие, будут иными, более совершенными, чем при социализме, будут потребностями всесторонне развитых индивидов.
Во всех докоммунистических формациях развитие потребностей под воздействием развития производства шло стихийно. С установлением социалистических производственных отношений планирование производства дало в руки обществу ассоциированных производителей возможность сознательного формирования потребностей. Используя эту возможность, рабочий класс, стоящий во главе социалистического общества, стремится создать у людей такую систему потребностей, которая вытекает из интересов построения коммунистического общества. Он воздействует на потребности людей таким образом, чтобы в качестве предметов этих потребностей выступила совокупность тех и только тех материальных и духовных условий, которые при данном уровне развития производительных сил необходимы для обеспечения нормальной жизнедеятельности личности и её функционирования в обществе в соответствии с его целью. В частности, стоит задача ликвидации тех потребностей, дальнейшее существование которых мешает воспитанию всесторонне развитого, активного и сознательного человека — строителя коммунизма.
К сожалению, не все экономисты понимают, что задача управления потребностями решается прежде всего благодаря управлению производством по схеме: производство — потребление — потребности. Н. Я. Петраков считает, например, что «когда речь идёт о потреблении продуктов, которые могут принести вред здоровью человека (например, алкоголя)», то процедура регулировали производства и потребления должна держаться прямо противоположного направления: «отмирание потребности — снижение потребления — сокращение производства»[224].
Роль производства в этой схеме совершенно пассивна. Автор понимает, что нужно оказывать воздействие на факторы жизнедеятельности, определяющие нежелательное поведение объекта управления[225], но выключает решающую цепочку этого воздействия: постепенное, но неуклонное сокращение производства и соответствующее снижение продажи и потребления крепких алкогольных напитков, что в комплексе с целым рядом мер по улучшению условий труда, быта, отдыха и повышению сознательного и культурного уровня трудящихся будет способствовать постепенному отмиранию данной потребности. Именно так подходит к решению этого вопроса Коммунистическая партия.
Поскольку затронутая Н. Я. Петраковым проблема имеет очень долгую историю, то мы можем на её решение взглянуть не только с позиций теории, а и с позиции исторической практики. Известно, что в царской России производство алкогольных напитков не ограничивалось. И это несло народу «вместо уменьшения пьянства — увеличение числа мест тайной продажи вина, увеличение полицейских доходов с этих мест, открытие винных лавок вопреки воле населения, ходатайствующего о противном, усиление пьянства на улицах»[226].
Итак, по отношению к потребностям производство является определяющей стороной. Из двух взаимодействующих друг с другом сторон — производства и потребностей — лишь первая является самостоятельной, способной к решительным изменениям при неизменной другой стороне. Вторая же в динамике оказывается продуктом первой как по составу средств для удовлетворения потребностей, так и по структуре, форме и интенсивности потребностей в продуктах того или иного рода.
Без учёта этого невозможно перспективное планирование. Производственные планы, намечаемые на большой срок (5–10 лет), неминуемо отразятся на структуре и интенсивности потребностей и, следовательно, делают необходимым составление не только прогноза и плана производства, но также взаимоувязанного с ними и составленного на их основе прогноза и плана потребностей. Следовательно, уже само составление плана и прогноза производства требует учёта изменения структуры и интенсивностей потребностей по мере роста и развития производства.
В каждый момент производство развивается под воздействием существующих на данный момент потребностей, но вследствие изменений в производстве потребности изменяются и служат побудительным мотивом производства уже в своём новом, изменённом виде и т. д. Поэтому составление прогноза и плана производства и составление прогноза и плана потребностей — не два различных процесса, а единый процесс планирования воспроизводства, учитывающий единство производства и потребностей при определяющей роли производства. Кроме того, он отражает тот факт, что потребности — не только побудительный мотив, но и продукт производства, что, выступая в качестве побудительного мотива производства, сами они изменяются и определяются производством.
Потребление выступает как связующее звено между производством и потребностями. Перспективное планирование производства, потребления и потребностей в их единстве является одним из важнейших моментов социалистического воспроизводства, позволяющих наилучшим образом обеспечить следование цели социалистического воспроизводства, сократить число случаев несбалансированности производства и потребностей, свести до минимума запасы нереализованных продуктов.
В этой связи опять приходится вспомнить теоретиков «рыночного социализма», предлагающих в перспективном планировании ограничиться лишь публикацией трендов, индексов развития, составленных на основе данный о тенденциях изменения конъюнктуры спроса и предложения. Формальная экстраполяция на будущее конъюнктуры сегодняшнего дня — вещь в экономической науке не новая. Этим длительное время занимались в Гарвардском университете, а методы формальной экстраполяции, разработанные там, получили даже специальное название «гарвардских барометров». Кризис 1929 года, никак не предсказанный этими экономистами, нокаутировал их, принеся нашумевшим «гарвардским барометрам» бесславный конец. То, что подобные методы вновь были вытащены на свет, свидетельствует не только о готовности «социалистических» ренегатов принять обветшалые, опровергнутые самой капиталистической действительностью буржуазные догмы. Это ещё и трусливая увёртка от решения огромных, требующих научной смелости задач социалистического планирования и проблем совершенствования централизованного планового управления социалистической экономикой.
Потребности, удовлетворяясь через торговлю, выступают как спрос. Качественное и количественное различие между этими двумя категориями позволяет сделать вывод о том, что согласование структуры производства и потребностей отнюдь не сводится к уравниванию спроса и предложения. Учитывая спрос, хозяйственный центр руководствуется в планировании прежде всего общественными интересами, целью воспроизводства, а не стремлением во что бы то ни стало добиться совпадения спроса и предложения. Если бы задача состояла только в уравнивании спроса и предложения, то в плановой экономике добиться её решения было бы просто: достаточно лишь поднять или опустить цены до уровня, при котором спрос станет равным предложению.
Но все дело в том, что социалистическое государство, руководствуясь целью воспроизводства, идёт и должно идти в отношении ряда продуктов на установление таких цен, при которых некоторое время спрос и предложение не совпадают. Это необходимо делать либо для воздействия на структуру потребностей, приводя её к такой, которая отвечает цели социализма, интересам рабочего класса и колхозного крестьянства, либо для обеспечения социалистического воспроизводства рабочей силы (соответствующий пример будет приведён ниже), либо руководствуясь другими законами социализма и его объективной целью.
Рассмотрим следующий пример. В нашей стране реалиизуется обширная программа развития сельского хозяйства. Партия и правительство принимают, в частности, меры к быстрому росту производства мяса и мясопродуктов. Потребности в мясе удовлетворяются, однако, ещё недостаточно полно. Означает ли это, что цены на этот продукт должны быть подняты до уровня, обеспечивающего уравнение спроса и предложения? Нет, не означает. Государство, руководствуясь требованиями закона расширенного социалистического воспроизводства рабочей силы, оставляет цены на мясо и мясопродукты на уровне, который будет характеризоваться превышением спроса над предложением до тех пор, пока рост производства не поднимет предложение до уровня спроса.
Повышение цен на мясо, конечно, мгновенно обеспечило бы уравнивание спроса и предложения. Но при этом различия в заработной плате, неизбежные при социализме, реализовались бы не только как известное неравенство в потреблении основных продуктов питания, но и как неравенство, характеризующееся такими же или ещё большими перепадами, чем различия в зарплате. Это было бы уже извращением законов социалистического воспроизводства, неоправданным распространением требований закона распределения по труду со стоимостной стороны на натурально–вещественную сторону фонда индивидуального потребления.
Так как закон распределения по труду характеризует распределение не с натурально–вещественной, а со стоимостной стороны, только поэтому он и может согласовываться, увязываться с другими законами социализма. Указывая лишь на долю работника в фонде распределения по труду и оставляя открытым вопрос о составе этой доли, он оставляет тем самым простор для действия других законов. Одно из главных преимуществ социализма в том, что в силу его законов воспроизводства рабочей силы подрастающее поколение, независимо от дохода его семьи, получает не только примерно одинаковые жилищные условия, медицинское обслуживание, но и самые необходимые предметы потребления. Различия же в доходах семей находят своё выражение прежде всего в различной обеспеченности предметами не самой первой и не первой необходимости. Это достигается за счёт того, что цены на продукты первой необходимости устанавливаются таким образом, чтобы сделать эти продукты доступными для всего населения, даже если по некоторым из них спрос и превысит предложение.
В ГДР, например, за 1965–1970 гг. из госбюджета было ассигновано на сохранение низких потребительских цен на продовольственные товары, такие, как молоко, сливочное масло, хлеб, мясо, птица, рыба и столовый картофель, около 22 млрд, марок; на дотацию цен на те или иные промышленные товары широкого потребления, как, например, буроугольные брикеты, прочее твёрдое топливо, детская верхняя одежда, — 4 млрд, марок[227].