Мы должны…
Мы…
Явление псиглавцев
А через неделю после дня св. Иоганна случился в землях бывшего баронства Циллергут миракль, многих в смущение повергший. Утром, едва взошло солнце, на пастбищный луг деревни Гросс-Танненбаумсдорф опустился с небес преогромный шар, четверти мили в поперечнике, серебристого цвета и сияющий столь ярко, что не было никакой возможности смотреть на него, не подвергая себя опасности лишиться зрения. Однако ж, как только шар коснулся земли, сияние его померкло. Тому свидетелем был пастух Дитрих, который, обуянный страхом, покинул стадо и побежал в деревню, где поведал поселянам о случившемся. Тогда иные в ужасе схоронились в домах своих, но многие, напротив, устремились к пастбищному лугу, дабы убедиться в правдивости слов пастуха. И, увидев чудовищный шар и замертво лежащих коров, пали на колени и обратились ко Господу со слёзной мольбой об избавлении от дьявольских козней. И тотчас же хотели поселяне бежать куда глаза глядят, не заботясь о спасении имущества, но едино лишь о жизни своей и своих родных, однако почувствовали столь сильную слабость, что никто не возмог двинуть ни единым членом. А многие — они рассказывали потом и присягнули на Распятии, что так и было — невзирая на крайний испуг, не чувствовали желания бежать и спасаться. Из тех поселян, кто вышел к пастбищному лугу и видел на нём шар, многие так и остались парализованными и безумными, а иные умерли в мучениях, о чём я, смиренный Антоний Циллергутский, подробнее напишу в дальнейшем. Однако благочестивый и храбрый юноша Зигфрид, сын кузнеца Готтлиба, сумел превозмочь дьявольское наваждение. Он вернулся в село и сказал всем, кто был там, чтобы они, не мешкая, бежали прочь и не оглядывались. Сам же оседлал лучшего коня, но не бегства ради, а затем, чтобы оповестить господина императорского наместника, и во весь дух поскакал к наместнической резиденции.
Услышав от Зигфрида, сына Готтлиба, повествование о случившемся, господин наместник, барон Карл-Густав фон Готтхильф, поднял по боевой тревоге кнехтов и обратился к отцу епископу Иеронимусу с мольбой благословить его на поход против исчадий преисподней. И сказал ему отец епископ:
— Сын мой, нам, грешным людям, нелегко отличить божеские чудеса от дьявольских. Не могу я благословить тебя сейчас, но дозволь мне, служителю распятого Бога, последовать с тобой и твоим воинством. Вооружусь я не мечом, но крестом, закрою себя не щитом и латами, но Божьим словом, и, ежели чудо сие от Врага, то я скажу тебе: Твой меч есть крест, коего бегут враги — рази без пощады! Но если откроется нам, что чудо это от Всевышнего — падём на колени и смиренно восславим посланников Его.
И господин наместник барон фон Готтхильф, во главе полусотенного конного отряда, и с ними же — отец епископ Иеронимус и храбрый поселянин Зигфрид, отправились в селение Гросс-Танненбаумсдорф. Их провожала толпа христиан разного звания, потому что все они были наслышаны о миракле и страшились неведомого.
Но на половине пути от резиденции наместника до села перед воинами опустился на дорогу шар, который был совершенно подобен тому, что сел на гросс-танненбаумсдорфском лугу, но был вдвадцатеро меньше. Из шара вышли три существа с телами людей и пёсьими головами, каждый семи футов роста. Они были облачены в ниспадающие хламиды, и сами они, и их одежды были бирюзового цвета и светились, глаза же и открытые пасти испускали рубиновое сияние, а клыки — золотое. И так ужасно было это явление, что привычные к битвам кони рыцарей взбесились и стали сбрасывать седоков наземь, а больше половины отряда, забыв рыцарскую честь и данную сюзерену клятву, бросились прочь, кто конный, кто пеший, кто при оружии, кто бросив его, дабы не отягощать себя в бегстве.
Но отец епископ Иеронимус, хотя и не был военным человеком, сохранил присутствие духа. Сойдя с помощью двух кнехтов с коня, он приблизился к трём чудовищам, вытянул в их сторону руки, в которых сжимал крест, и спросил:
— Во имя Господа нашего, и Пречистой Девы, скажи мне — от Бога или от Врага сей миракль?
Тогда один из псиглавцев засмеялся, и смех его был как прекрасен, так и страшен. И сказало чудовище.
— Те, кого ты назвал, колдун — высокие существа, сильнее вас, но я сильнее любого из них, и сильнее, чем все они, вместе взятые. И если ты мне не веришь, то смотри, какое чудо я сотворю сейчас тебе на потеху.
И в тот же миг распятие в руках отца епископа Иеронимуса страшно преобразилось. Вместо Сына Божьего на кресте повис козлоногий и козлорогий гермафродит, скорчивший омерзительную гримасу. И отец епископ Иеронимус от ужаса выронил распятие, а псиглавец сказал:
— Ты веришь, что твой бог сотворил тебя по образу и подобию своему. Смотри же на образ своего бога. Нравится ли он тебе? Хочешь ли быть подобным такому богу или отречёшься от него?
— Никогда не отрекусь от Спасителя, и будь проклят ты, дьявольское отродье! — вскричал отец епископ Иеронимус, и снова засмеялся псиглавец и сказал, что ему нравится такой ответ, и потому он сейчас сотворит ещё одно чудо. И облачение отца епископа Иеронимуса истаяло, и стал он гол. А затем он обратился в отвратительного козлорогого и козлоногого гермафродита, который стал приплясывать и хихикать. Кнехты замерли, поражённые дьявольским наваждением, а гермафродит, которого назвать отцом епископом Иеронимусом уже было нельзя, в гнусных выражениях предлагал воинам совокупиться с ним, как с женщиной. И тогда псиглавец сказал, обращаясь к воинам: забавляет ли их чудо, которое он только что сотворил, и может ли кто-то из святых — он кощунственно называл их
Да покарает меня Господь Бог, и пусть не будет мне царствия небесного, если я осквернил сии листы выдумкой! Одиннадцать кнехтов и крестьянин Зигфрид, сын Готтлиба, видели, как под руками демонов возник двуглавый, четверорукий, четвероногий уродец, горестно причитающий на два голоса, потому что он был жив и в сознании! Двенадцать человек присягнули на распятии, что ужасное существо, закованное в латы, сделать которые было бы под силу адскому оружейнику, спотыкаясь и стеная, поползло прочь. И вокруг него в сатанинском веселье прыгал и приплясывал козлоногий и козлорогий гермафродит, в которого псиглавцы превратили отца епископа Иеронимуса.
И тогда одиннадцать кнехтов и Зигфрид, не сговариваясь, развернули коней и помчались прочь. В миле от резиденции наместника они встретили своих товарищей, прежде покинувших поле боя, и с ними около сотни вилланов и бюргеров, вооружённых разным оружием. И, рассказав о злосчастном сражении со всемогущими и неуязвимыми псиглавцами, что не боятся ни креста, ни меча, они умножили общее смятение. Уныние и страх овладели христианами в земле Циллергут, и никто не помышлял ни о сражении, ни о бегстве, ни о спасении души. Иные тосковали и умирали, иные, прежде благонамеренные, чинили насилие над ближними, иные, всегда бывшие благочестивыми, хулили святую церковь, которая, как думали они, оказалась не в силах защитить паству свою от сил дьявольских.
Прости, Господи, этим людям их заблуждения, ибо слаб человек и силён враг!
Три дня протекли в ужасе и смятении, будто перед концом света, а на четвёртый случился новый миракль, свидетелями которому были тысячи жителей нашей земли и после коего псиглавцы покинули наши пределы. В тот день у резиденции наместника собралась огромная толпа — пришли и монахи, и благородные, и купцы, и бюргеры, и вилланы, и старики, и женщины, и дети — люди всех званий, всякого возраста, со всей округи. И каждый спрашивал соседа: по какому случаю они здесь собрались — и никто не знал ответа. Между тем иные провели в дороге более суток, но не знали, что заставило их пуститься в путь. И ровно в полдень в воздухе явился исполинский шар — тот, что сел на лугу близ Гросс-Танненбаумсдорфа. Люди пали ниц и возопили от ужаса, потому что приготовились принять лютую смерть, но шар осветил землю под собой невероятной яркости бирюзовым лучом и исчез. А в том месте, которое осветил дьявольский луч, стоял Паульхен Дырявая Голова, многим известный дурачок-юродивый из села Гросс-Танненбаумсдорф. Он поднял руки к небу и стал говорить. И речь его была чудом. Он не повышал голоса, но стоящие в задних рядах толпы слышали его столь же ясно, сколь и те, кого отделяли от него несколько футов. Вдобавок он всегда гугнил и заикался, а ныне речь его лилась гладко, и слова были разумны и понятны, говорил же он страшные вещи:
— Слушайте меня все. Моими устами глаголет Квирин, вождь высших людей, явившихся к вам в светящемся шаре. Квирин говорит вам: мы явились издалека. Вы, низкие и тёмные, считаете, что ваше обиталище суть вселенная — это не есть истина. Знайте же: больше, чем муравьёв в лесах вашей страны, есть во вселенной населённых миров, парящих в безграничной пустоте. Подобно малым камням вокруг великих, вращаются эти миры вокруг светил, дающих им свет, тепло и жизнь. Так же и ваш мир вращается вокруг светила, а не светило ходит вокруг вашей земли, как думаете вы. И множество миров разделены не пространством, но временем, и существуют в одном месте, но не мешают друг другу, потому что между ними тысячи тысяч лет. Квирин говорит вам: такова вселенная. Квирин говорит вам: мы явились, и вы испугались и попытались помешать нам в исполнении нашей миссии. Знайте же: вам, низким и тёмным, не постичь назначения нашей миссии в вашем мире, и не в ваших силах причинить нам какой-либо вред. Но если вы будете докучать нам, мы обратим против вас ничтожную толику нашей силы и сотворим такие страшные чудеса, которые не под силу тем, кого вы называете Богом и Дьяволом. Знайте, что новорождённое дитя в нашем мире могущественнее тысячи таких, как ваш Бог. Ныне заканчивается пребывание наше в вашем мире. Мы отбываем восвояси, но в будущем явимся сюда ещё не единожды. И помните всё, что я сказал вам, ибо устами моими говорил Квирин.
ebooksa