— Он никому ничего не докладывает. Никакого уважения и элементарной порядочности, — проворчала Наталья Владимировна. — Надеюсь, я вас не очень обременю, если попрошу немножко поухаживать за Маринкой?
— Что вы, Наталья Владимировна, с огромнейшим удовольствием.
Марина молчала, демонстрируя, как я догадался исключительно для матери, равнодушие и даже пренебрежение к моей скромной персоне.
— Тогда я вас оставлю, мне нужно кое-что обсудить с Сергеем Петровичем.
Зачем она мне это сказала? Не все ли мне равно, что и с кем она будет обсуждать, да и, вообще, чем будет заниматься? Может, таким образом, дала понять, что разочаровалась во мне, что я не оправдал ее доверия, и что ей без меня есть с кем обсуждать серьёзные вопросы?
Меня такой расклад не огорчал.
— Давай поедем, туда, где нас никто не увидит, — когда Наталья Владимировна отошла, попросила Марина.
Я приложил палец к губам, пока она не взболтнула лишнего, и показал глазами на беседку. Затем крикнул:
— Я скоро, — и покатил коляску вглубь сада.
— Кто там с тобой был, — поинтересовалась Марина.
Мы отъехали уже достаточно далеко, и можно было не бояться, что нас услышат.
— Наталка и ее начальник. Сегодня с города приехал. Ему нужно о чем-то с Владом поговорить, а Влад умотал куда-то, — соврал, не моргнув глазом.
Не совсем соврал, конечно. Можно сказать, совсем не соврал. Просто скрыл часть правды. Ведь Марине не обязательно знать, что Игорь Владимирович не только Наталкин, но и мой начальник тоже.
— Знал бы ты, Славик, как мне надоела эта коляска, терпеть ее не могу.
— Может, пора выздороветь?
— Еще не время. Поехали к озеру.
Я послушно направил коляску к озеру.
— Не пойму, Маринка, зачем тебе это нужно?
— Я уже и сама мало чего понимаю. Когда я узнала, что Влад изменяет мне направо и налево, меня такая злость взяла. Не могла придумать, как ему отомстить. А тут — авария… Думала, пусть за мной больной поухаживает, помучается…
— И никто не догадался?