Призрачно всё,

Вопрос меня озадачил. Если она сумела оправдать свое любопытство, мне объяснить подозрительное, с ее точки зрения, поведение сложнее.

— Призраков выслеживаю, — ляпнул первое, что пришло в голову. — Повадился ночью в комнату приходить, а сегодня даже в дверь скребся. Решил разыскать.

— Славик, это я стучала…

— Нет, тебя я бы сразу узнал. Он бестелесный такой, весь прозрачный. Я за ним всю дорогу шел. Вот, в подвал улизнул, наверное, живет там…

— Славик, а он мужчина или женщина?

— Стал бы я за мужчиной гоняться.

Страх, сковавший при ее вскрике, разжал ледяные объятия, наступила соответствующая реакция, и меня понесло, как пресловутого Остапа.

— Славик, может, вернемся? Зачем тебе призрак, ведь у тебя есть я, живая.

Неужели поверила? Правда, со страху и не в такое поверить можно.

— Давай еще немножко пройдемся. Только — тихонько, — предупредил я.

Теперь я не имел права бояться. А если будет страшно, то нельзя показывать, рядом женщина. Выплескивать эмоции — их удел, задача мужчины, стиснув зубы, контролировать чувства, дабы невзначай не вырвались и не поставили в смешное положение.

Тома послушалась и молча последовала за мной, вцепившись в мою руку, словно в спасательный круг.

Мы находились в просторном помещении, выложенном из красного кирпича со сводчатым потолком. Свободным в нем оставался лишь широкий проход, ведущий от входа, по бокам — ниши с ящиками, бочками, еще чем то. Шагов через двадцать зашли в тупик, точнее уперлись в огромный, до потолка, стеллаж, плотно заставленный банками с консервацией.

Неужели, фиаско? Можно с чистой совестью возвращаться? Только я знал, что должен быть еще ход, возможно, замаскированный, скрытый от посторонних глаз. Не зря же здесь что-то долбили, а следов разрушенной кладки, да и, вообще, каких-либо следов мы не нашли. Так не бывает.

Луч от фонарика рассеянно блуждал по помещению, высвечивая, что угодно, только не то, что я ожидал увидеть. Я уже готов был смириться с неудачей, когда неожиданно, скорее ощутил, чем увидел какое-то несоответствие. Нечто вносило дисгармонию в упорядоченное расположение предметов. Уже медленно я повел луч по кругу, внимательно, до боли в глазах, всматриваясь в каждую открывающуюся деталь, и таки обнаружил, что меня насторожило.

Одна из бочек, стоящих вдоль стены, выпадала из общего ряда, она заметно выпирала наружу, словно ее выдвинули и забыли поставить обратно. В луч попали осколки кирпича, а внизу, за бочкой, зияло вырубленное в полу отверстие с неровными краями. Поверх него, упираясь в один из краев, торчала верхушка деревянной садовой лестницы.

— Славик, прошу тебя, пойдем отсюда.

Тома видела то же, что и я. До нее начало доходить, что шутка о привидении, не совсем шутка. Вернее, шутка, но для отвода глаз, а в подвале происходит непонятное, возможно, не безобидное. И что подался я сюда не просто так, дабы пощекотать нервы. Возможно, она начала догадываться и о большем, я ведь не знал, насколько Тома осведомлена о происходящем. Тем более, не был уверен, на чьей она стороне?

— Там кто-то есть?

Я шикнул. Акустика в подвале еще та, даже шепот казался невыносимо громким. Или это от нервов?