— Значит, Влад тоже спускался в подземелье?
И не только Влад. Вспомнился неряшливый вид Наталки. Но Наталье Владимировне знать об этом было необязательно.
Наталья Владимировна укатила коляску с Мариной.
Я некоторое время предавался раздумьям, вспоминал в подробности разговора. По большому счету, все складывалось не плохо. Если я и наделал глупостей, раскрыв карты, то в результате ничего не потерял, а возможно и приблизился…
К чему приблизился, затруднялся придумать. Разве что к выполнению задания, возложенного на меня шефом «Эсмеральды».
Подошел к фальшивому камину. Очаг закрыт металлической плитой, сверху небрежно покрашенной бежевой краской под цвет обоев. Контраст — разительный, видно, что делалось на скорую руку и дизайном не заморачивались.
Выступ такой, же, как и в соседствующей моей комнате. Если где и мог прятаться потайной ход, так только здесь. Но, где он начинается? Вариантов было два: или внизу в подвале, или в соседнем помещении.
За стенкой располагались апартаменты Марины. Вряд ли она способна в инвалидной коляске взбираться узкой лестницей на второй этаж. Поэтому я исключил вариант с соседней комнатой и решил начать поиски с подвала. Благо, заручившись поддержкой хозяйки, мог теперь заниматься этим обстоятельно, не спеша и легально.
Глава двенадцатая
Тома в одиночестве сидела за столиком, перед ней — высокий бокал, но, она вряд ли помнила о его существовании. Выглядела она неважно. Даже при слабом освещении были заметны темные круги под глазами, а в прическе ощущалась небрежность.
— Что-то случилось?
Я присел рядом, Тома подняла голову.
— Кеша пропал…
Похоже, все помешались на этой новости. От кого я только ее не слышал. Запил мужик, к чему паника? Или, возможно, я не знал чего-то, что было известно другим?
— Думаешь, с ним что-то случилось?
— Не знаю. Но если бы он собирался отлучиться, он обязательно бы кого-то предупредил.
— Ты так считаешь?
Она уловила сомнение в моем голосе.
— Я уверена!
Тома едва не сорвалась на крик, но сразу взяла себя в руки. Или попыталась, потому, что истерические нотки настойчиво прорывались в каждом слове.