— Думать — ваша работа, лейтенант, — съязвил я. — Мое дело — отвечать на ваши умные вопросы.
Он скрипнул зубами, гася нечто нелицеприятное для меня, что едва не вырвалось наружу.
— Распишитесь.
Его коллега в гражданской форме протянул папку с несколькими исписанными корявым почерком страницами, на каждой из них по его указке я засвидетельствовал, что с моих слов записано верно. Поставил число и размашисто расписался. Конечно, следовало бы прочитать предъявленное творчество, но я чувствовал себя настолько измочаленным, что мне было наплевать.
— Пока идет следствие, вам нельзя отлучаться за пределы усадьбы…
— Лейтенант, вы шутите?
От моей дерзости его передернуло.
— Я нахожусь под арестом?
— Нет, — вынужден был признать он.
— Мне кажется, прерогатива суда накладывать подобные ограничения…
— Мы можем вас задержать по подозрению в соучастии…
— В соучастии чего?
— Убийства! — словно отрубил лейтенант.
— Тогда вам придется задерживать по подозрению всех обитателей дома, да и окрестных сел, наверное, — выдавил из себя.
— Надо будет, задержим, — поддержал коллегу его напарник в штатском, захлопнул папку, и, дернув за локоть участкового, направился к УАЗику.
Похоже, пока меня никто задерживать не собирался, соответственно, и слова насчет ограничения передвижения можно было игнорировать. Если понадоблюсь, найдут, ведь вначале протокола записан и мой адрес, и место работы, и телефоны.
Я еще размышлял, оставаться в поместье или назло лейтенанту плюнуть на все и уехать домой, когда дверь парадного входа распахнулась. Из нее вышел Влад, а следом за ним — усатый капитан. Влад посмотрел на меня, хотел что-то сказать, но передумал. Усатый подтолкнул его в направлении автомобиля. Правда, усадил не в клетку позади салона, а на заднее сидение, но и дураку было понятно, что речь идет не об увеселительной прогулке.
Вскоре обе машины, милицейская и скорая, уехали, в поместье сразу стало непривычно тихо и тревожно. Даже птицы с насекомыми умолкли, проникнувшись свалившимися вдруг неприятностями.
В доме было мрачно, как перед похоронами. Спонтанное сравнение, отнюдь, недалеко убежало от истины. Мертвеца увезли, но дух его витал где-то рядом, напоминая о тленности всего сущего.
Я пытался тихо прошмыгнуть в свою комнату, но шаги мои казались неприлично громкими и эхом разносились по коридору.
ebooksa