Призрачно всё,

— Что с ним? — шепотом, словно опасаясь потревожить лежащего, спросила Тома, при этом ее пальцы больно впились в мою руку.

Иннокентий Вениаминович словно прилег отдохнуть, его колени были потно прижаты к животу, как будто он спасался от холода или же инстинктивно принял позу эмбриона, чтобы защититься от некой опасности. Что, впрочем, вряд ли ему помогло. Мы находились в нескольких шагах от тела, галогенная лампа давала достаточно света, и я не сомневался, что Иннокентий Вениаминович мертв.

Тома тоже все поняла. Она оттолкнула меня и бросилась к лежавшему другу.

— Кеша, Кешенька!!! Проснись, дорогой! Это я — Тома! Ты меня слышишь? Уже все нормально, все позади, мы нашли тебя…

Она тормошила тело, голова толстячка поднималась вверх и безвольно с глухим неприятным стуком опускалась обратно на камень. Ноги не разгибались, труп давно окоченел и продолжал сохранять нелепую позу.

— Томочка, ему уже не помочь.

Я не заметил в глазах женщины ожидаемого безумства, и понял, что истерики не будет.

— Что же делать?

— Нужно скорее убираться отсюда, пусть этим занимаются те, кому положено…

Я так и не смог приблизиться к трупу, так и не переступил порог открывшегося за проломом помещения.

Выбирались из подземелья молча. О чем думала Тома, не знаю, мои же мысли были настолько сумбурны, что я так и не сумел уцепиться ни за одну из них. В какой-то миг отчетливо вспомнился потревоживший ночью крик. Не знаю, как можно было связать склеп и подземелье, но мне казалось, что крик, и обнаруженный нами труп — звенья одной цепи.

* * *

Милицейский «УАЗик» и «скорая» приехали одновременно. Лицо Влада стало кислым, когда вместе с другими правоохранителями из машины выбрался участковый.

— Я думал ты уже в районе…

— Я отказался, — лаконично ответил лейтенант.

Он не подал руки, впрочем, как и Влад ему.

— Рассказывайте, что произошло?

К нам приблизился усатый толстый мент с погонами капитана. Похоже, он был старшим.

— В подвале обнаружен труп гостя моей тещи…

— Показывайте!

Показывать пришлось мне. Я привычно захватил на кухне фонарик, и в который раз полез в проклятое подземелье.