Мама

Любимой детской книжкой Сергея Ольховского был "Капитан сорвиголова" Луи Буссенара. Но если взрослые часто забывают свои детские увлечения, то мальчик Сережа своего детства не предавал, и любимые книги всегда держал дома "на своей" полке.

Порою, он брал их в руки и снова перечитывал. Странно, но к сорока годам он переменил отношение ко многим персонажам, которыми упивался еще лет двадцать тому назад: ему все больше нравился честный трудяга Швондер, он жалел несчастного Шариков, и все более ненавидел подпольного абортмахера-надомника Преображенского.

Перечитывал он и "своего" Буссенара, и делал выводы - совсем не детские. Когда то, сам для себя, он отметил, что буры проиграли англичанам не потому что плохо стреляли или имели худшее вооружение, а потому что эти партизаны такали за собой обоз - скарб, женщин и детей.

Его "Буссенар" уже несколько часов был похоронен вместе с большей частью его прошлой жизни, а сейчас перед ним открывалась жизнь новая. Сидя последние дни у Коли Мецо - своего друга, старого холостяка, он курсировал между телефоном, постелью дочери и компьютером.

Связь еще работала, и он обзванивал тех, кому более-менее доверял, в ком был уверен, и кто отвечал его собственным критериям - зрелости, вменяемости и, что главное, мобильности. И он таки смог собрать их, около дюжины активных штыков, не собственно считая его и Коли.

А сейчас эти "штыки" сидели в этом доме, за длинным бильярдным столом на нулевом этаже и ждали, - ждали, что скажет Ольховский, и ждали возможности высказаться самим.

Сергей Ольховский взглянул на часы,- они показывал 14,40. Затем он обвел долгим взглядом собравшуюся аудиторию, словно призывая ее к молчанию, и начал говорить....

Часть третья - вечер-ночь, 26-го марта, 2007г.

Около 19.30, штаба "Центр спасения", бывшее здание СБУ, холл здания - Галина Петровна, сразу узнала человечка, сновавшего вокруг столпившихся в холе людей. Это был Ваня, - сын ее давнишней знакомой, с которой она несколько раз пересекалась по работе еще лет десять назад. Общая фамилия и знакомые черты лица дали ей повод убедиться, что ее предположение о родстве этого "пупса" и покойной Светочки, было верным.

Ваней, она уменьшительно - ласкательно называла про себя низенького мужчину 40-45 лет. Впрочем, для нее, как для женщины пост-пенсионного возраста такая фамильярность была вполне простительна.

- Кто и что это, Ваня? - спросила он его, подойдя и кивнув головой на странную пару и кольцом обступивших ее гражданских, преимущественно женщин.

- Здравствуйте Галина Петровна, - Иван Петрович буквально расцвел, увидев пожилую женщину. Взрослый мужчина после трагической гибели мамы подсознательно тянулся ко всему, что напоминало маму или было с ней хоть как то связано, - Да вот мальчишку вытащили из "мертвой" квартиры. Отец к нашей группе прибился-пробился и наводку дал.

- Ну не он первый, не он и последний, надеюсь, - Галина замолчала, а потом недоуменно добавила, - Постой, ты сказал из "мертвой"!?

- Галина Петровна, в том то и дело, что там все были "ходячими" - и мать ребенка , сестра и мать хозяина, и даже какая-то левая тетка с подростком затесались - им, по оценке Григи не менее двух-трех дней с момента "возврата", а это дите вот взяло и выжило.

В этот момент дите, - мальчишка лет 8-10, - начало снова рыдать и пытаться то ли задушить, то ли посильнее обнять мужика - здоровенного детину в форме "Кобры" и кроссовках неопределенно-белого цвета. Мужчина не рыдал, - его руки прижимали к себе ребенка, а из широко открытых и как будто ослепших глаз просто текли слезы. Хрупкость мальчика, - видимо в маму пошел, - сильно контрастировала с монументальной завершенностью фигуры отца.

-Да как же у него получилось!? В ванной заперся?

- Нет, в ванной уже паренек лет 14-15 сидел. Не "наш", - он кивнул в сторону мелко вздрагивающего исполина, - этот его не узнал. Видимо сын соседки или подруги жены. Но он уже укушенный был - там и обратился...

- А этот тогда где забился, - в шкафу или под диваном сидел?

- Да тут такая история. Мы ж думали, что там никого нет, даже уезжать собрались. У отца даже истерика началась.

- И? Что вы делать начали?