Мама

"Икебана" из мертвеца в противогазе и костюме химзащиты, вкупе с "предупреждающей" надписью, уже завернула назад на шоссе около десятка разных машин - от "семейного" фургона набитого людьми как кильками в банке, до огромного военного грузовика лишь с двумя солдатами в кабине. По крайне мере так докладывал патруль, организованный "мамой" уже на следующий день после "составления икебаны".

Простая и понятная инструкция - наблюдать и следить, а уж если гости начнут "переправу" и не поверят в угрозу, то срочно бежать назад, и предупредить "маму". А она, что-то да придумает - договорится или уговорит. О том же, что силой противостоять сейчас они вряд ли кому могут, понимали даже самые маленькие воспитанники Дома.

Шестеро подростков - от 14 до 16 лет должны были посменно нести свой "караул", каждый по четыре часа. Время достаточное для того, что бы не устать за время дежурства, и успеть сделать рывок в стиле "стипль-чез" напрямик через сосновую рощу - к Дому.

Видимо этот "Dodge" заплутал, а может воитель знал дорогу, или, что более вероятно, это был кто-то из местных, - тут можно было строить кучу гипотез.

Важным было иное, - там были хорошо вооруженные люди, причем явно не военные, и их было много, а еще там был тепловизор, и человек, умеющий с ним работать.

Водитель и пассажиры машины не были идиотами, и допускали возможность того, что написанное на мосту "предупреждение" - банальная липа, а рядом находится наблюдатель. Ведь оставить столь важный объект без наблюдателя или охраны было, мягко говоря, неразумно.

Но тепловизор показывал, что на 100-200 метров никого крупнее мыши-полевки - нет. Вернее, что никого, с температурой выше окружающей среды рядом нет, а мост стоит без охраны, лишь с мертвецом успевшим "предупредить" проезжающих.

Ситуация выглядела странной и стремной, а люди в машине были достаточно осторожны, что бы не соваться в открытее ворота, особенно если есть предупреждающая надпись, что туда соваться не стоит. Мало ли еще свободного места на этой земле?

Наблюдатель "Dodge" так и не смог заметить Бессонова Игоря Сергеевича, чья очередь была нести дежурство.

Впрочем, и Бессонов Игорь Сергеевич - 1992 года рождения, сирота и воспитанник Детского Дома, не заметил подъехавшей к шлагбауму моста машины, как, наверное, не заметил бы и десятка машин, - по простой и понятной многим часовым причине - он спал.

Расщепленная на две части от удара молнии, старая, но еще живая сосна в сотне метрах от мостика - создавала неплохое ложе. Она позволяла перекимарить в "сидячем" положении, сидя в импровизированном троне, засунув ноги в расщеп. Ну а "туристический" материал, найденный в кабинете покойного Яныча, был теплым изнутри, позволял хорошо укрыться, а слой фольги снаружи не давал влаге его намочить.

Не произошедшее событие - может иметь куда как более глубокие последствия, чем событие случившееся.

Наблюдатель "Dodge" не обнаружил часового и, посчитав это дурным знаком, вкупе со зловещим предупреждением. И решил за лучшее - не пересекать мостик.

А Игорек, не заметив ночных посетителей, не стал метаться по лесу, открывая всем и вся свое присутствие, а мирно проспал все свое дежурство и только ощутимо сильный удар по плечу от сменщика привел его в чувство.

Начинался 6-й день со дня прихода Беды.

Около 23,00, штаб "Центр спасения", бывшее здание СБУ, кабинет Кравчего -

"...и взяв имевшееся транспортное средство (реквизированный "BarBusс" инвентарный ?22), скрылись в неизвестном направлении . Список скрывшихся в количестве пяти человек, прилагаю. - Преследование не велось ввиду нецелесообразности и во избежание жертв. - Комендант объекта "Речпорт" Майор МЧС Прудников Е.А."

С Прудниковым Евгением Александровичем, высоким седым мужчиной около сорока лет, Кравчий знался недавно, но уже успел оценить его обстоятельность и скрупулезность. - Иной бы просто написал "25.03. - ушло пятеро с оружием, не вернуться", а этот - вон как все расписал.

Кравчий отложил бумагу и взглянул на присутствующих. Подобное донесение было уже не первым за последние три дня - люди к ним люди к ним не только приходили, но существовал и обратный поток. При чем потоки были неравноценными: оставались в основном семейные, женщины с детьми, реже - старики, или просто те, кто в одиночку бы не выжил, а уходили - "одиночки", и в основном - мужчины.

Кто были те, кто, прихватив автоматы и машину (ее то не жалко - их сейчас хоть пруд - пруди) ушли в неизвестность, было ясно и так. "Индекс вменяемости" у всех был полный и круглый ноль. Терять нечего, якорей у них тут уже нет, а ведь где-то у них еще могут быть или родственники или другая жизнь. Или, что вполне возможно, хотя менее вероятно, просто - не местные, не сумевшие или не захотевшие свалить в первые два-три дня из "чумного" города.