Мама

А секс?! - Сколько странных, вредных и нелогичных табу с ним связано?! - Связь сорокалетнего мужчины с 13-летней девочкой обществом рассматривалось как нечто страшное, предосудительное - что то среднее по тяжести между некрофилией и государственной изменой.

А вот связь 13-летних подростков - это скорее из областей детских шалостей, типа "дети растут - познают мир", или "взрослые недосмотрели" .

Хотя, казалось бы, кто лучше как не взрослый опытный мужчин, не стремящийся форсировать события, опытный и контролирующий свои гормоны, не введет юную девушку в мир чувственности.

А если это мальчик?! - Эх, объяснили бы этому мальчику, что советы друзей "быть понастойчивее", и что "они все сначала ломаются", - не стоит воспринимать буквально.

Да и девочка...Рассказы-страшилки подруг о предстоящей боли, неуверенность и робость на фоне решимости молодого любовника, а потом страх. Страх порождает панику и рождается слово "НЕТ". Эх подруги-подружки, объяснили бы вы этой дуре что после того, как с обоих скинута одежда, он уже почти в ней, а мысль в глазах любимого уступила место страсти и нетерпению, - слова "НЕТ" говорит уже не стоит.

Ее страх и запоздалое сопротивление, и крики, и его расцарапанное лицо, и пятна крови на старом матрасе - улики были на лицо. И оставалось лишь привести приговор в исполнение - изгнать из стада паршивую овцу. И изгнали бы, наверное, если бы кроме плотского чувства эти двое не испытывали друг к другу еще и первую, только-только зарождавшуюся любовь.

О том, что Колька с первой группы "попортил" Вику знали уже все. В первую очередь благодаря голосистости самой Виктории, и ее желанию добиться сочувствия у подруг. Подруги впрочем, жалеть "пострадавшую" не спешили, а, узнав, как протекал процесс изнасилования, вообще прекращали выказывать ей какое либо сочувствие. Впрочем, и сама "пострадавшая", успокоившаяся после лошадиной дозы корвалола и валерьянки, к утру, наконец, допетрила, что больше Колю она не увидит. Ее Коленьку!! - Сначала Вика пришла к Бортнику, затем разговор продолжили у Марии, и, наконец, у самой "Мамы".

Поцелуй в щеку был вполне невинен и лишен какой либо чувственности, но следующим движением девочка вдруг прижала голову мальчика к своему животу и, мешая слезы с поцелуями, начала что то шептать ему в ухо - бессмысленное и очень приятное.

Если бы кто заглянул в зал столовой через 10 минут, то увидел бы что молодой человек, осужденный к "исправительным работам" за "взлом лохматки", явно склонен к рецидиву. Впрочем, в этот раз с противоположной стороны не было ни жеманства, ни страха, но была мощная термоядерная смесь любви и желания, чувства собственной вины и жалости к пострадавшему из-за нее.

Но в тот вечер не только эти дети служили этим двум сильным и капризным божествам. Свою лепту внесли и взрослые. - Так, этажом ниже парочки влюбленных подростков, которая, наконец, совпала в унисон в своем лирическом настроении, шел обычный урок медицины. И там самый обычный доктор показывал самым обычным девочкам, как определяется срок беременности при осмотре беременной. Девочки, по задумке "Мамы" должны были стать чем-то средним между медсестрами и фельдшерами. И поэтому ни "Мама", ни Нач. Мед. Маша, ни доктор не были настроены упускать возможности дать дополнительный урок будущим фельдшерицам если кто не дай Бог сломает конечность, понадобиться вскрыть фурункул, ну или, как сейчас, определить срок беременности.

Беременная, кстати, тоже была самая обычная - такая же девочка, как и те, что тренировались "на кошках", то есть на ней. - Увы, Оленьке, 15-летней миниатюрной девочке, в этот раз выпала честь не учиться, а учить. Виною тому была непутевая мамаша, забравшая дочку несколько месяцев назад погостить (фактически укравшая) ...и Олин двоюродный брат, успевший за недолгие три дня, пока шел розыск девочки, напаскудить.

- Иди сюда. Так. Правильно. Вот берешь расширитель...в вот так...так...а теперь , - доктор говорил спокойно, даже с некоторой ленцой, но четко и размеренно, - так...так, а остальные , две слева и две справа, начинают смотреть и слушать.

Две девочки стояли справа от доктора, две слева, а маленькая, но фигуристая брюнеточка, прижимаясь спиной к груди доктора, стояла в центре - между ним и креслом, где в раскорячку лежал "объект изучения".

Доктор, высокий, худощавый мужчина, был уже сед, что впрочем, для мужчины перешагнувшего через полвека - было нормально. Впрочем, седина не была его единственной визитной карточкой. Острый орлиный нос, ножные протезы, пронзительный взгляд и острый и циничный ум делали доктора чрезвычайно колоритной фигурой.

А еще пальцы. Длинные и сильные, они были пальцами не пианиста, а именно хирурга. О том же что он этими пальцами способен делать вне операционной палаты среди женской половины Дома тоже ходили разговоры, но уже не медицинского характера. И от этих разговоров одни девочки и девушки густо краснели, другие облизывали язычком верхнюю губу, или иным образом казали свою заинтересованность фигурой доктора и его действиями явно не-медицинского характера.

Вот и сейчас, - мерный голос, одна рука помогает расширителю, подсвечивая и указывая на дно матки беременной, и все внимание девичьих глаз устремлено вперед. И никто не видит как вторая рука мужчины медленно и незаметно проводит по левой груди прижавшейся к нему брюнеточки Оленьке Кирпе, не трогая, а скорее касаясь. В этом жесте нет крайностей - ни "разрешите впердолить", ни - случайного касания. Охотник сам оставляет за дичью право выбора - оскорбиться или не заметить, давая, таким образом, ему возможность действовать смелее. - Но дичь выбирает третий вариант, превращая самого охотника в жертву. - Кисть мужчины с длинными и сильными пальцами уже готова покинуть грудь девочки, когда неожиданно замирает: на его кисть легонько ложится рука девочки и прижимает достаточно сильно для того, что бы у немолодого мужчины сильнее забилось сердце, а ладонь успела ощутить отсутствие лифчика на острой девичьей грудке.

ГЛАВА ПЯТАЯ "ЗАГОВОР"

10 мая, Лагерь Спасения Кравчего, бывший склад Гос. резерва ?26 ПГТ Томаковка.

Власть - это всегда сложная система сдержек и противовесов, а в хозяйстве Кравчего были разные противовесы из разных служб, ведомств, воинских частей. И даже его бывшие коллеги - далеко не всегда считали, что должность "Спасителя отечества" он занял по - праву. Ведь были и другие! - Тот же Кранч, волею судьбы и Кравчего, оказался не у дел в момент дележа власти.