Справедливости ради он так же протокольно отметил:
«Действительные магическая скверна и ведовская порча в злоумышляющем и зловредительном наличии не присутствуют. Буде в зачине, токмо не в почине.
Летательные мирские блудники и блудницы не подсудны экзекутивной юрисдикции инквизитора-коадьютора благочинного округа сего. Понеже искусительно пребывают в ограниченном едином колдовском свойстве невесомо перемещаться, яко управляемые физические телеса в деятельном воспарении.
Ведьмаками и ведьмами подобных секулярных особ впредь именовать условно, необстоятельно, общо и предполагательно, иже от первородного греховного естества людского».
Все же инквизитор внес в протокол подтверждение о присутствии в зоне оперативного вмешательства двух инициированных знахарей, подпольно подвизающихся народными целителями-костоправами, и частно практикующей ведуньи-зелейщицы с фальшивым дипломом врача-фармацевта. Согласно разведданным, эти трое жителей Дожинска наняты по контракту злонамеренным деловитым ведьмаком Валерием Шумковичем через его иностранное предприятие «Белтон».
Как следует поступить с белтоновскими контрактниками, конкретно расписано в арматорском плане-диспозиции. К ним троим ускоренно двинулась боевая контактная группа под командованием дамы-зелота Вероники в составе дам-неофитов Марии и Анастасии.
У остального личного состава орденского звена и приданных сил тоже имелись предусмотренные цели и задачи. К слову, Патрик Суончер с Павлом Булавиным с марша в бой открыли на заднем сиденье «рейнджровера» жаркую полемику на тему сходства и различий примитивных форм волхования с первобытными упражнениями в анимизме, фетишизме и шаманстве.
Впрочем и между прочим, за развитием обстановки оба полемических рыцаря неотрывно следили посредством эмпатической сети, не упуская из ментального соприкосновения ни контактную группу, ни дьякониссу-инквизитора Анфису, действующую автономно во включенном наблюдении лазутчика под прикрытием.
«Все при делах, патер ностер…»
К той же роли полевого наблюдателя предопределенно готовился и рыцарь Филипп в полном соответствии с орденским планом-диспозицией и ходом операции «Ночной первомай», предреченным в его теургическом видении. Твердо убедившись, что никто и ничто не собираются нарушать предписанные планы и замыслы, он покинул ипостась инквизитора и комфортабельный салон арматорского джипа «порше».
«Ох дебита ностра, все похоже на видение в асилуме, но не так чувствительно по нервам бьет. Словно бы опять в заведении фрау Моники. К счастью, без мирских физиологических неудобств… Господи, помилуй и спаси…»
На тот момент рыцарь Филипп прочувствовал себя абсолютно квиетически отрешенным, незыблемо отстраненным от всего происходящего под его проницательным взором, будто и не выходил никуда из ипостаси непоколебимого инквизитора. Тому в немалой иерархии способствовала безупречно задействованная им старинная ритуальная маскировка рыцарей-адептов «массированный протей».
В этом ритуале экипированный в орденскую полевую форму из новомодного светопоглощающего материала «блэкхоул-фрииз» Филипп Ирнеев представал для мирского окружения кем благоугодно его вообразить, но только не теневым силуэтом, различимым в движении и то лишь на контрастном фоне. Кто-то визуально принимал его за давнего как-то, где-то знакомого пожилого мужчину, кому-то он казался обыкновенной женщиной средних лет с незапоминающимися внешними данными, иным мельком виделся мальчиком, быть может, девочкой-подростком, не заслуживающими какого-либо внимания или интереса окружающих.
Кажется, он или она везде и всюду свои, вовсе не чужие. Они едва-едва чем-нибудь приметны эти люди-тени, и потому никого и никогда не заинтересуют подобные типажи из обыденной социальной среды. В реальной жизни их выделяют, различают менее, чем театральных статистов, статисток на оперной сцене или киношную массовку на заднем панорамном плане.
Такие заурядности всегда в массе, чаще всего в центре, бывает, вне его, в эпицентре толпы, растворяясь и сливаясь с ней, чтобы ни происходило поблизости и поодаль от них. Как бы ни были разодеты на улице, совсем раздеты людские толпища на пляже, в аквапарке, на карнавале в Вальпургиеву ночь, зауряды и есть людская масса, безличный и безъязычный антураж.
«Неуловимы, потому что на фиг никому не нужны, язычники. И слава Богу», — оценил Филипп Ирнеев несомненное социальное удобство и тактические преимущества, какие предоставляет ритуал «массированный протей» в приемлемой ретрибутивности.
«Бог даст, асилум кое-какую прелиминарность дополнительно обеспечит».
Сейчас рыцарь Филипп вживе и вчуже лицезреет всех и вся, пребывая обманчиво незримым для всего, включая артефакты класса «око прознатчика». «Я не я, и меня для вас нет».
Он издали оглядел общую панораму горы Игрище и окрестностей, автобусы, автомобили, припаркованные по обочинам трех проселочных дорог, там и сям мельтешение нагих тел на земле и в воздухе. Затем неторопливо зашагал к подножию горы туда, где усилиями и финансовыми вливаниями президента корпорации «Белтон» Вальтера Шумке в ночные забавы малоорганизованных диких белоросских левитаторов привнесена немалая доля цивилизованности.
«Ага, понятненько… Завтра после полудня у этого германо-белоросского подданного здесь «Травень-фест» намечается, по-русски говоря, маевка для служащих и местного персонала из Дожинска. Сей прохвост нибелунг бахвалится устроить публичное отыскание золота, которое-де недовез Наполеон из Москвы в Париж зимой 1812-го года, надорвался дорогой и утопил, скрепя зубами и сердцем, туточки в окрестных болотах.
ebooksa