После же над озером, когда мы кооперировано раскрыли «глаз Пигмалиона» в целях нейтрализации магии, я окончательно разрядил мой ритуал. Увы, брат Фил, его неизбежного воздействия с лихвой хватило на всех, кроме тебя, защищенного пророчеством асилума, и меня, недостойного теурга, опрометчиво манипулировавшего запредельными сверхрациональными силами и знаниями.
— В рациональной метрике эвклидова пространства престерос выглядит как флерон-крестоцвет? — не замедлил поинтересоваться Филипп.
— О да, коллега, — не изменил собственной невозмутимости лорд Патрик, приступив к научной аналитике.
«Раскаяться-то наш адепт раскаялся и покаялся, но как истый техногностик отступать от намеченного плана экспериментальных исследований вовсе не намерен. Отрицательный результат есть тоже результат, учитывая хренову гору и чертову дюжину побочных эффектов, а также постэффектов…»
— Рационально, мой дорогой сэр Фил, престер представляет собой тот же крестоцвет-флерон в секущей плоскости. Фактически он и есть вращающаяся вокруг своей оси винтовая поверхность крестоцвета, ритуально освоенного рыцарями Благодати Господней в начале XI века.
Отсюда, по сути факта, происходит архитектурный декор, украшающий шпили многих готических соборов. Секуляры не могли не заметить применение ритуала и потому посчитали флерон благословенным знаком, отвращающим в окрестностях зловредительную магию и злонамеренное колдовство, и кроме того, защищающим от обычных грозовых разрядов.
Аналогично древние греки время от времени замечали ряд эффектов от использования престероса Архонтами Харизмы в качестве небесного оружия, непостижимым для мирян образом разрушавшего культовые сооружения, мегалиты, кромлехи, анимистические кумирни, если, по мнению античных харизматиков, там происходили извращенные мистерии и волхования. Иногда наши языческие предтечи прибегали к престеросу и в смертельных схватках между собой.
Когда в тысячелетней харизматической войне архонты высших градаций посвящения тотально истребили друг друга, алгоритм мистерии оказался утраченным. Их ученики-эпигоны смогли лишь восстановить плоскостную парадигму крестоцвета, откуда позднее возник средневековый ритуал положительного умиротворения «arceo vulgus profanum», то есть массового поражения магии и колдовства в метафизической диалектике отрицания отрицания.
Я так же исходил из данного диалектического ритуала, хотя разрабатывал принципиально отрицательный телеологический аргумент, поскольку спиритуально и субстанционально престер должен представлять собой неограниченно расширяющийся геликоид, сходящий на конус в точке приложения силы, спираль, сворачивающую вокруг себя релятивистское пространство-время.
В физической реальности престерос Архонтов Харизмы был аналогом плазменного веретенообразного импульсного вихря. Несмотря на то, в большинстве случаев это физическое явление принимает относительно стабильную гравитационную форму шаровой молнии-файербола. И то и другое суть варианты применения грубой силы к материальной действительности, захватывая большую площадь поражения.
В отличительном сравнении с нашими не слишком образованными предшественниками, мы действуем значительно изощреннее, я бы сказал, изящнее, более изысканно, щепетильнее, обладая новыми и старыми силами, прежними и современными знаниями, расширенным обновленным верифицированным опытом минувших поколений исследователей и ученых, какие внесли неоспоримый вклад в эволюцию познания. Так, в разработанном мною ритуале, в переосмысленной эпигностике старый добрый пламенный вихрь престерос оптически и аноптически может принимать иные формы, модели ограниченных криволинейными поверхностями стереометрических тел, зачастую воспринимаемых адекватно привычным невооруженному глазу катафатическим аналогиям бытия.
Уверяю вас, там, во время третьего фазиса, на озере Чаронь ни один из секуляров не смог различить с берега старинный орденский масс-нейтрализатор магии — «глаз Пигмалиона». Солнце для них оставалось обычнейшим восходящим небесным телом, никуда оно у них не скрывалось за облаками во время сейсмического удара.
В идеале мой «престер Суончера», — это рабочее название, сэр, — в силу своих тактико-технических характеристик предстает высокоточным дистанционным харизматическим оружием, обладающим избирательным духовным и материальным воздействием…
«Ага… Как же, как же! Так молотил по площадям, никому мало не показалось: ни волхвам-сектантам, ни ходунцам с ходуньям. Досталось на отличку и Нике, и Маньке с Настеной справа-слева по голове и по яичникам, больно…
Чувствительно саданул и по Анфиске с Пал Семенычем. Пускай рыцарь-зелот Павел по старой бюрократической привычке клерота от всего излишне сверхрационального прикрывается, неустанно…»
— Рационально, по сути факта, коллега, следует всегда учитывать классическое оптимальное соотношение рентабельности цели и выбора средств поражения. Мне кажется, сегодня я несколько пренебрег воинской классикой, но, думается, это в какой-то мере допустимо в практике боевых испытаний.
Между прочим, коллега Филипп, я ритуально зарядил «престером Суончера» еще один рубин-апотропей. Предполагал при случае активировать его во второй зоне орденского воздействия на горе Игрище, но не решился непрошено вторгаться в телеологическое пророчество вашего асилума, которое к тому времени отчасти утратило статус неизреченности, тогда как область значений горизонта событий в сверхрациональной неопределенности значительно расширилась.
Не желаете ли и вы как-нибудь определенно испытать мой новый ритуал, сэр?
— Благодарю вас, мой дорогой лорд Патрик, — дипломатично не стал прекословить и отказываться от предлагаемой ему чести рыцарь Филипп. — Я всенепременно поразмыслю над вашим великодушным предложением и определюсь, как мне быть на моем уровне владения силами и знаниям рыцаря-зелота.
— Определяйтесь, сэр рыцарь, определяйтесь. В настоящее время, полагаю, мое предзнание мне показывает: ваш наследственный клинок Регул, некогда принадлежавший достославному харизматическому архонту Гаю Юнию Альберинусу, определенно знаком с боевым применением древнегреческого престероса…
ebooksa