С публикацией моих экспериментальных данных я не спешу. Так что подумайте, брат Фил, о великолепной возможности внести собственный немаловажный вклад в развитие прикладной теологии и орденской теургии…
Рыцарь-адепт Патрик испытующе глянул на собеседника и вторично предупредил его тем же ровным голосом:
— Дорогой сэр Фил, как бы вам того ни хотелось, вам незачем ни сегодня, ни завтра заходить в убежище и смущать вашего сверхрационального партнера-симбионта воспоминаниями о дезавуированном пророчестве.
Увы, такова печальная судьба любого прорицания будущего.
Изрекая, мы не прорекаем, государь мой батюшка Филипп Олегович. Но вносим сумбур и суетность в систему распределения фрактально ветвящихся вероятностей, — прибавил лорд Патрик по-русски. — Обособленный временной интервал вашего пророческого видения еще отнюдь не исчерпан, но предвиденные ранее ход и сцепление эвентуальностей уже существенно разнятся с деепричастной модальностью, вами воспринимаемой достойно и с пониманием.
Желаете возразить, сэр?
— Отчего же мне возражать, лорд Патрик? С рыцарским предназначением не спорят, его стараются понять.
— Славно сказано, брат Фил. А ваш афоризм позвольте и мне взять на вооружение без ссылок на авторство.
— Почему бы и нет, мой дорогой лорд Патрик?
«Еще бы! с убежищем-то он меня походя уел. И дело тут не в суевериях пустословных, потому как во времечко оно дед Патрикей был неслабым инквизитором, в придворных чинах хаживал с ключом камергера двора его императорского величества Александра I Благословенного.
А несколькими десятилетиями ранее с Павлушей Булавиным чуть на дуэли не задрался, едва-едва помирили гордецов. Эх, молодость, молодость… Порой поздновато взрослеют милостивые государи харизматики…
Хоть вам и банально, но лучше поздно, чем никогда. Потому и предупредил насчет асилума перед веселеньким африканским сафари. И не грузит подробностями, покамест срок моего видения не истек…
Вот что, сменим-ка мы предмет разговора, и спрошу я нашего достославного адепта о ритуале экстракции магии для Настиного сигнума…»
Прежде всех по прибытии в орденскую резиденцию рыцарь Филипп поставил в известность о неотложной командировке в Найроби не даму-неофита Анастасию, а кавалерственную даму-зелота Веронику. Так положено. Арматору о таком сообщают в первую очередь, если информация о предстоящей миссии еще не поступила по ее каналам.
— …Труба зовет, Вероника моя Афанасьевна. Распорядись-ка домохозяйственно перекусить чем-нибудь двум странствующим рыцарям на дорожку.
В ответ Филипп услыхал от Вероники вовсе уж нечто несообразное должностным обязанностям арматора и тому, что предвидел его асилум. Она нахмурилась, помрачнела и решительно заявила:
— Я могу запретить тебе, Фил, эту долбо… дебильную миссию по непреложным арматорским соображениям, и никто не посмеет нарушить мои прерогативы. Ни в анус, ни к вагине…
Однако ж препятствовать тебе я не буду, вали в эту… дьявольскую Африку, рассадник глобальных вирусных пандемий и бактериальной экзотики. Но потом, только держись, милок, тетя доктор твой организм обиходит в должном благочинии…
Филька, я страшно боюсь за тебя. И плевать мне на суеверия…
Если с тобой что-нибудь случится, знай, я буду рожать от тебя и Насти мальчика. Ее яйцеклетки и твои живчики у меня наготове для экстракорпорального зачатия.
ebooksa