Ярмо Господне

22
18
20
22
24
26
28
30

В еще более плачевном состоянии охранник Антон Босотин обнаружил доктора Маргариту Есилевич. Так ему, болезному, увиделось…

Для бывшего ведьмака-летуна, подвергнутого физическому и психотропному воздействиям орденского чистильщика дамы-зелота Прасковьи, время пролетело в одно мгновенье. Магичке-летунье, тоже утратившей прежние способности, оно привиделось бесконечными часами окаменелости и остолбенения в страхе пошевелиться.

В то время как рыцарь-инквизитор Филипп на всю операцию «Летальная мантика мадам Марго» отвел ровно 80 минут. И согласился на 24 часа заклятия продленных мук для зловредительной гадалки, приносившей обрядовые человеческие жертвы с целью обеспечить результативность предсказаний.

В самом начале операции рыцарь Филипп под плащ-накидкой «сумеречный ангел» незримо и неслышно прошел в медицинский кабинет вслед за дамой Вероникой, целесообразно применившей камуфляж наведенной апперцепции. Согласно плану-диспозиции, дама Анастасия должна присоединиться к ним спустя 15–20 минут.

Нарколептический заряд в грудь вредоносная мантичка Марго получила мгновенно, точно в цель, не успев и глянуть на посетителя. Очнулась она повально обнаженной, лежа на полу лицом вниз с вытянутыми распростертыми руками и широко распяленными ногами.

Лодыжки и запястья прочно зафиксированы. В живот больно врезаются несколько толстых медицинских томов, положенных один на один.

Ничего не видя из-за рассыпавшихся волос, Марго забилась на полу. Но путы держали крепко, и тогда наступил страх, усиливавшийся с каждой секундой осознания неизбежности происходящего.

Объяснил ей наступивший ужас, усугубляя страшное ожидание расплаты, мелодичный женский голос с ласковыми увещевательными интонациями:

— Зачем же ты, милашка, всем голеньким тельцем колотишься по паркету? Не ровен час повредишь чего-нибудь свое женское, красивое.

Коли заслужила, так принимай воздаяние. За что и почему, сама-одна ведаешь, чай, не маленькая девочка. Вона какую большущую сись-пись отрастила! Ей, благословясь, мы вскорости и займемся увещательно да искупительно.

Тебя ведь, моя милая, старшие жрецы-авгуры эдак благожелательно остерегали. Тако аль инако за гадателями и гадалками общества людские бдят и надзирают. Злодеев, злодеек, зловредительные чары наводящих, карают нещадно, ежели найдется кому свершить благое дело.

За благодетелями и доброхотами оно не станет, чародейка. Вот и по твою грешную плоть пришел «Смерк».

Ах какое тельце у нас белое, крупитчатое! Женской мякотью изобильное, нежными пышностями богатое…

Научилась бы ты гадать на собственный волосатый срам, то знала: быть ли тебе по живу и здорову. Общество у нас суровенькое, «Смерть колдунам» прозывается. Знай и бойся его, коли раньше о нем ведать не ведала.

В нашем разумении и в силах по воле Божьей разрешать тебе, поганка, живота аль смерти…

И сказал нам Господь: «Мой дух не будет вечно терпеть дела человека, потому что он плоть…»

Ай-ай-ай! А кто это у нас по-маленькому под себя сходил, лужицу напустил, волосики курчавенькие на своей пипи замарал?..

В искупительные действия чистильщика, готовящего объект к экзорцизму и к экстракции магии, рыцарь-инквизитор не вмешивался. До того он даже позволил кавалерственной даме-зелоту прибегнуть к стародавнему жестокому ритуалу беспощадных воителей и воительниц ордена Благодати Господней, «из глубины веков ратоборствующих супротив злонамеренного колдования и волшбы зловредительной.

De profundis clamavit… Господи, помилуй нас, грешных…»

Тем временем кавалерственная дама Вероника неспешно приблизилась к женскому телу, распластанному ничком. Склонилась над ним и неуловимым движением выдернула из-под него обе пышные груди с безвольно поникшими крупными сосками. Затем она молниеносно пронзила каждую грудь длинными и тонкими ритуальными стилетами, глубоко пригвоздив распяленный бюст к полу.