Претор с омерзением и брезгливостью глянул на бессознательное тело. К тяжким гниющим колотым и резаным ранам он привык некогда в юности при усмирении Лузитании. На запах тлена и разлагающихся трупов он внимания тоже не обращал. Напротив, претор Альберин гнушался касаться тела варвара, по-звериному заросшего курчавой рыжей шерстью с ног до головы.
— Животное… Надо было попросить нашего общего друга префекта Гая Софония Тигеллина, дабы он опалил тебе щетину, подобно свинье. Тогда б ты, рыжий Кифа Ершалаимский, больше походил на человеческий образ и подобие благородного римлянина. Лучше бы тебе, варвар, по римскому цивильному обычаю удалять волосы с тела, нежели бесстыдно обрезать крайнюю плоть.
Что ты скажешь на это, обрезанный иудей Кифа? — с этими словами претор Меланиста наконец преодолел отвращение и коснулся ножнами меча сперва правой, а затем левой руки человека, вниз головой распятого на кресте.
Казнимый тотчас очнулся, выплюнул сгусток черной крови, заговорил лихорадочным шепотом:
— О Черный Претор, я знаю тебя, ты не тот, за кого себя выдаешь…
— Ты прав лишь отчасти, иудей Кифа…
— Если ты демон, то прошу, прошу не освобождай меня, я должен умереть, ибо мои крестные муки очистят мою плоть.
— Ты дважды ошибаешься, Кифа. Я — не демон. А твое страдание очищает дух, но не плоть. Твоя греховная плоть трижды отреклась от Него. Раньше, нежели прокричал петух. Лишь Он один, твой Учитель, когда-нибудь захочет простить и спасти твое бренное тело, закосневшее в грехах и пороках.
— Авва, Отче! Тебе и это ведомо, Черный Претор!
Прости, ежели так тебя называю, другого твоего имени я не знаю, о пресветлый ангел.
— Ты опять ошибся, твердокаменный Кифа. Я — не ангел, — сказав это, претор Альберин притронулся ножнами ко лбу собеседника. Полумертвое тело содрогнулось, голова качнулась из стороны в сторону.
— Скажи мне, что ты чувствуешь, обрезанный иудей Кифа?
— Просветление и крепость духа, претор Гай Альберин. Прости, если это римское имя тебе не по нраву.
— Отчего же? Зови меня, как тебе угодно, иудей Кифа, пресвитер церковный Кифа. Ибо твой час пробил, жестоковыйный Кифа, бывший ловец человеков из Ершалаима, апостол, убоявшийся от меча погибнуть во имя Его.
— Тебе ведома истинная мудрость, претор Гай Альберин, но почему так, я не знаю.
— Ты тоже мог бы узнать тайную мудрость небес, христианский проповедник Кифа. Однако не пожелал.
— Мне Он не велел.
— Лжешь, Кифа!!! Он тебя сотворил посланником духа, но не плоти. Ты в четвертый раз отрекся от Него, исказив благую весть истины. Твое преступление, страшнее, нежели любостяжание и честолюбие сумасбродного Иуды из Кариота!
Твой Учитель отверг твое тело, погрязшее в содомском грехе. Он простил тебя, спас твою душу. Прости и ты Его перед смертью, распятый в крестных муках Кифа, раб Божий Кифа из Ершалаима…
Претор Альберин сызнова прикоснулся черными ножнами к голове преступника, подвергаемого рабской казни. Тело несколько раз содрогнулось в невыносимой муке. Заодно с тем взгляд Кифы опять обрел осмысленность, а спокойный и ровный голос Гая Альберина вновь загрохотал во гневе.
ebooksa