Ты забыл, невежда, о Его благовествовании. Смотри, Кифа, как бы Он не сказал тебе и твоим апостольским святотатцам: «Кто вы? Я не знаю вас…»
Мне скучно с тобой, Кифа. Пусть тебя когда-нибудь в миру поименуют святым Петром и первым наместником Бога на земле, ты мне безынтересен, иудей Кифа…
Проси, что хотел… что сделать тебе, несчастный? Я должен исполнить пророчество…
— О, пресветлый ангел Господень, извини меня за мою грубость…
— Не лицемерь и не святотатствуй, Кифа. Я делаю то, что мне должно.
— Ты — архонт-эргоник?
— Если бы это было так, то ты умер бы, Кифа, спустя мгновение, как задал этот нечестивый вопрос. Меж тем пророчество нашло бы иных исполнителей, иное время и место…
Так мне тащить сюда твоего возлюбленного Иоанна? Или, быть может, ты предпочтешь своего переводного Марка?
Решай скорее, содомский апостол Петр. Не то я могу и передумать. Неизреченное пророчество в эпигнозисе не ограничивает моей свободы воли.
Учти, обрезанный иудей Кифа: ни Марк, ни Иоанн не скажут о тебе ни полслова. И завтра же они постараются о тебе навсегда забыть. Даже крест, на котором ты распят, назовут именем апостола Андрея.
— Мне достаточно того, как ты меня нарек римским именем Петр, о пресветлый ангел, меня испытующий…
— Ты опять за свое, недостойный и презренный иудей? Последний раз спрашиваю, кого ты выбрал?
— Апостола Иоанна. С его слов напишут о нашей любви к Спасителю.
— Эх, твердокаменный Кифа, жестокосердный Кифа. И на кресте ты скандально богохульствуешь… Быть по-твоему.
Претор Гай Юний Регул Альберин отвернулся от распятого преступника и наполовину вытащил гладий из ножен. Резко и контрастно сверкнул изумруд, вделанный в рифленую рукоять.
Тотчас от внешнего оцепления отделились два преторианца. Оба белокурые и голубоглазые, наверное, тевтоны. Они мерным шагом ветеранов двинулись к толпе зевак и выдернули из нее недомерка-еврейчика с круглыми глазами, побелевшими от паники. Заломив ему за спину руки, они волоком потащили полубесчувственное тело и молча бросили его к ногам претора.
Гай Альберин дотронулся мизинцем правой руки до золотого всаднического перстня, затем обхватил эфес и бесстрастным голосом обратился к распятому преступнику:
— Передавай недостойному дарования Души Святой и Безгрешной, недостойный Кифа. Едва содомит Иоанн соединится с твоей рукой, я остановлю тебе сердце. Прощай, Кифа…
Не дергайся, твердый Кифа. Это покамест не смерть. Ты умрешь, как только моя Стеллана вступит на Тибуртинскую дорогу…
Претор Альберин презрительно скривился, кончиком ножен подтолкнул от ужаса мало чего соображавшего круглоглазого. И тот на коленях пополз к руке распятого, пока одурело не ткнулся в нее лбом…
ebooksa