— Любой научно-фантастический вымысел, Иван, должен соответствовать тем умным вещам, какие могут быть, а не глупостям и несовершенствам, признанным таковыми нашими современными инженерами и учеными. Это и называется анахронизм, то есть идиотское прошлое, делающее вымышленное будущее дебильным и невозможным.
«Чужие» — неплохой боевик, и сценаристы там сравнительно грамотные. У дурных же писак-фантастов герой, умеющий летать со сверхсветовой скоростью, три раза пукнет из ручного лазера и в ауте. У него заряд кончается быстрее, чем у дешевого мобильника в режиме разговора.
Я бы таковских слабоумных писарчуков за бездарность расстреливал, чтоб другим графоманить неповадно было. А лохов редакторов, кто их печатает, на площади бы кнутом порол за публичную профнепригодность…
— А читателей?
— Вы тут ни при чем, вы не виноваты. Они вас нарочно приучают дерьмо жрать и анахронизмами антинаучными закусывать.
Сам вспомни, сколько раз ты читал у всяких придурков о том, что в далеком будущем не перестанут употреблять гибкие дискеты в качестве сменного носителя информации. Ты когда последний раз такую дискетку видел?
— В прошлом году, когда отец мусор из стола выгребал и показал мне, каким отстоем раньше вместо флэшек и карточек памяти пользовались.
— Так-то вот. Правильно говоришь. Твоя фантастическая литература — сплошь и рядом отстой. Он даже у хороших и умных писателей встречается. Просто ты на него внимания не обращаешь или считаешь какой-то сверхфантастикой.
Вон у Станислава Лема в отличной и очень умной повести «Непобедимый» персонажи энергией обеспечены под завязку, антиматерией пуляют по планетным окрестностям в созвездии Лиры… Читал о «Непобедимом» или нет?
— Читал, но давно.
— Так перечитай и найди то место, где суперинженеры будущего на древних логарифмических линейках считают. Знаешь, что это такое?
— Нет. А как на них считают, Фил Олегыч?
— Логарифмическая линейка — это, брат ты мой, такая деревянная штука с ползунком и бегунком. Навроде счетов. Ее в середине прошлого века для инженерных вычислений использовали вместо карманных калькуляторов. На этой линейке ползунок двигают туда-сюда и результат считывают по соответствующей шкале. Я тебе книженцию старую принесу, там с картинками увидишь.
Так вот, Лем — нормальный писатель-фантаст с идеями и мыслями. Будь он хоть с линейкой логарифмической или когда узкопленочные кинокамеры в будущее запускает. У него эти штуки, Иван, по недосмотру и недомыслию проскакивали. Обычно он писал на уровне современной ему науки и в будущее умел заглядывать из прошлого. Его и сейчас можно читать, скажем, как Жюля Верна.
Но вот ненормальные тормознутые писаки тащат в будущее свое слабоумное настоящее. Такие же тормоза их читают и забывают, когда они сами становятся прошлым, и от них даже окаменевшего дерьма не остается. Потому что одни пишут, другие читают ни для головы, ни для задницы…
Ты у нас, Иван, вовсе не тормоз, не обижайся, я не тебя имею в виду. Поэтому тебе умственное литературное задание на летние каникулы и, вообще, на будущее. Коль скоро ты три раза найдешь в книжке какой-нибудь невозможный анахронизм, вставленный сюжета ради, типа примуса, керогаза или газовой плиты в космическом корабле, чтоб кофе сварганить, значит, это сочинил никуда не годный писака.
Один или два анахронизма писателю можно простить. Это означает, что редактор — лох и дурак, потому как их не видит. Или скорее всего на редакторском месте сидит безграмотная дура, ни тпру, ни ну, ни кукареку не смыслящая в науках и в технологиях…
Пора тебе, брат ты мой, читать со смыслом, учиться отличать умные грамотные книги от бездарной графомании для недоразвитых. Ты, как я в малолетстве, перелопачиваешь без разбора разную придурковатую макулатуру. А если подумать, то вспомнить нечего, кроме однотипных сюжетов, из рака ноги…
В грамотности и в мозгах своего воспитанника Филипп был уверен на все американские умственные единицы, какими они оба располагали, если не в достатке, то в изрядном количестве.
Несомненно, литературно-дидактические рассуждения наставника не пропали втуне, так как от воспитуемого последовал вопрос в тему:
ebooksa