— Ты понимаешь, зачем ты здесь? — спросил старик.
— Феликс Клин — мой клиент. Я защищаю его жизнь, — ответил Холлоран. — Ты знаешь, зачем ты пришел в этот дом?
— Сюда, в сторожку?
Ответа не последовало.
— Я пришел сюда, чтобы посмотреть, кто тут живет, кто присматривает за… за собаками.
— Теперь ты увидел меня.
Холлоран кивнул.
— Однако похоже, что ты так ничего и не понял, — изрезанное морщинами лицо скривилось, и на увядшей темной коже появились новые складки. — Мне интересно, что ты чувствуешь.
Когда старик тихим голосом произносил последнюю фразу, Холлоран смог различить резкий акцент.
— Что тебе привиделось, когда ты вошел… в эту комнату? — прошептал человек, называющий себя Хранителем.
Откуда он мог узнать об этом? Если только… Да, если только не он сам вызвал эти видения — точно так же, как Клин вызвал у него галлюцинации во время утреннего катания в лодке по озеру.
— То, что давно прошло, но до сих пор не забыто? — шепот прервался, и раздался звук, похожий на сдавленный смешок. — Твои мысли вернулись из прошлого в настоящее. Мне интересно знать, почему?
— Неужели Клин все еще забавляется своими дурацкими играми, навязывая мне видения? — произнес Холлоран. Его охватил гнев, превосходящий даже брезгливую неприязнь и отвращение к существу, почти утратившему человеческий облик.
Старик еле заметно качнул головой:
— Нет… Нет… Ты сам создавал эти мысленные образы… Они только твои. Ты сам перенесся… из них обратно, в эту комнату.
Подернутые мутной пленкой глаза все так же безучастно, бессмысленно смотрели на него, а рот растянулся в подобии усмешки.
— Расскажите мне о Клине, — в конце концов произнес Холлоран.
Послышался долгий шипящий вздох, словно воздух с трудом выходил из легких Хранителя:
— Ах-х-х-х…
Старик повернул голову, и его неестественно огромные, вытаращенные глаза уставились в темный потолок.