Копье. Гробница

Он проводил ее к кровати, осторожно усадил и сам сел рядом.

Она смотрела на него с выражением боли и смущения. Но может быть все это была игра?

— Ты прекрасно знаешь, кто и что я есть на самом деле, Гарри. Ведь я уже говорила тебе, что я свободный журналист. Я вошла в этот круг с единственной целью: подготовить для журнала очерк об Эдварде Ганте. И для этого я использовала свои семейные связи со стороны его последней жены. Вот и все, что есть на самом деле, и почему ты считаешь, что я должна лгать тебе?

Он пропустил вопрос, прозвучавший в ее словах.

— И ты никогда нечего не слышала о таких людях, как Давид Гольдблат и Ханна Розен? А Барух Канаан? И ты не служишь в израильской разведке?

— Нет, клянусь всеми святыми, нет! Что у меня может быть общего с ними, Гарри? И что может быть общего с ними у тебя? Почему тебя пытались убить? Кто они, и кто ты на самом деле?

Тогда он рассказал ей кое-что, не потому, что поверил ей, а потому, что если она действительно связана с Моссад, то большая часть его рассказа ей должна быть известна, а если же нет… Но, в конце концов, какое это имело значение? Но, тем не менее, он все-таки не стал рассказывать ей всего. На всякий случай.

Когда он сообщил ей о планах убийства госсекретаря Соединенных Штатов в первые часы следующего дня, она сидела с застывшим лицом, но потом наконец сказала:

— Так значит вот почему они заперли меня здесь.

Он с усмешкой взглянул на нее.

— Из-за ракетной установки, — пояснила она. — Я случайно нашла ее, а они поймали меня, когда я делала ее фотографии. Тогда я подумала, что это просто еще одна испытательная площадка полигона. — Она отбросила спадающие волосы и улыбнулась.

— Где это было, Холли? Где ты нашла ее?

— О, это было на самом побережье, — она махнула рукой в сторону моря. — Это было во второй половине дня, когда я под предлогом все той же статьи о Ганте делала некоторые фотографии на этой территории, естественно, под присмотром охраны, которую он мне выделил. Тем не менее мне удалось на время скрыться от нее. И тогда же я имела возможность немного рассмотреть этот дом, Гарри. Я должна сказать, что это очень странный дом. Его фасад, там где мы находимся, совсем не похож на заднюю часть. Когда я подошла ближе к окнам, то смогла разглядеть, что внутренняя отделка комнат напоминает замок или дворец. Там кругом старинное томное дерево и масса геральдических знаков. Представляешь? Но войти туда мне не удалось, все двери в эту часть дома были закрыты. Когда же я услышала, что приближается моя охрана, от которой я просто убежала… Кстати, ты знаешь, что у него здесь есть собственная небольшая армия?.. Мне пришлось бежать от дома в направлении небольшой скалы и спрятаться там на некоторое время. Вот тогда-то я и обнаружила под скалой большое пространство, напоминающее пещеру, но когда я вошла в нее, то увидела, что это всего лишь хорошая маскировка. Стены ее были сделаны из прочного бетона, а в центре виднелась глубокая наклонная шахта, направленная в сторону залива, так как я отчетливо слышала шум моря. Внутри этой шахты можно было разглядеть пусковую установку, а в ней — ракету. Она была не очень больших размеров, но выглядела устрашающе.

— Они должны все время следить за тем, чтобы шахта была хорошо скрыта, так как часто пролетающие здесь военные самолеты могут легко ее обнаружить, — сказал Стедмен.

— Я подумала почти точно так же. И вот пока я прилаживалась там со своим аппаратом, двое сторожей обнаружили меня. Они привели меня сюда и забрали мою камеру. А затем начались допросы. Они расспрашивали меня и о тебе, Гарри. Их интересовало все, что я о тебе знаю. На кого ты работаешь? Работаем ли мы вместе? Затем они спрашивали меня про Моссад. Но я сказала им то же, что и тебе: я свободный журналист и просто зарабатываю себе на хлеб. Они не поверили мне.

Она искренне, но напряженно вглядывалась в глаза детектива.

— Разве завтрашний день ничего не значит для тебя? Разве твои предчувствия не такие же, как мои?

Он отвернулся от нее, обескураженный.

— Господи, ты совсем, как чужой, — сказала она с оттенком поднимающегося раздражения.

— Холли, — начал он, пытаясь хоть как-то прийти к разрешению своих сомнений, желая поверить ей. — За несколько дней произошло так много событий, что клянусь Богом, я не знаю, кому мне верить. Эти люди, которые находятся сейчас на верху, с Гантом, все занимают высокие государственные посты. А Поуп?! Он представляет здесь английскую разведку! Даже один из моих собственных клиентов шпионил за мной с тех пор, как я оставил службу в Моссад, как я после этого могу верить кому-то?