— Иван, мы понятия не имеем, где она была.
— Но нам же нужно что-то делать, — сказал он.
Дед опустился вниз, чтобы взглянуть поближе.
— Будет позорно позволить ей пропасть зря, — сказал он и нежно взял ее за бицепс, словно оценивая плоть. — Так мы хотя бы будем знать, что не останется никаких доказательств.
Титус посмотрел на свою жену. Анжелика окинула тело взглядом, но Кэт завертелась у нее в руках, пытаясь взглянуть на пол.
— Обычно такое нужно планировать, — сказала она. — У меня закончился лук, как минимум.
Присоединившись к присевшему деду, Титус потянулся и схватил Лулабель за челюсть. Он осторожно полностью открыл ее рот и пробежал пальцем по внутренней стороне ее верхних зубов. Он уставился на стену, как делал всегда, когда о чем-то задумывался.
— Съедение исключено, — объявил он и убрал палец. — Зубная эмаль разрушена изнутри. Это вызвано желудочными кислотами, которые попадают в рот с рвотными массами. Что бы ни вызвало проблемы у этой бедной девушки, она не здорова. Мы столкнемся с поражением почек, язвами и даже хрупкостью костей.
Схватив Титуса за плечо для равновесия, дед поднялся на ноги.
— Это позор. И для нее, и для нас.
Когда Титус встал, он обнаружил, что Анжелика пристально на него смотрит.
— Тебе нужно избавиться от нее, — сказала она. — Сегодня же.
Титус уже почувствовал приближение неизбежного. Не успела его жена выдвинуть предложение, он уже знал, что его субботний вечер на диване будет испорчен.
Саша Саведж в одиночестве сидела за обеденным столом. Она нервно теребила салфетку. Часы на стене говорили ей, что время приближалось к половине восьмого. Она слышала возню Джека на кухне, пока он готовил нечто под названием «лакомый кусочек».
— Это просто нечто, — сказал он, появившись в дверях с маленькой тарелочкой в каждой руке. — Его называют наслаждением для рта. Взрывом вкуса.
Чрезмерно церемонясь, Джек Гринвей поставил тарелку перед гостьей. Саша посмотрела на подношение. Оно было золотистым, с хрустящей корочкой и размером с почку.
— Цветок кабачка в сладком кляре.
Саша на мгновенье потеряла дар речи.
— Съедобные цветы? — спросила она.
— Ты будешь удивлена, сколько всего можно есть, отказавшись от мяса.