Я могла бы сказать, что неприлично принимать одиноко живущей барышне таких визитёров, но увы — это было бесполезно, потому что приставучий штабс-капитан уже стоял в моей гостиной.
Глава 7
Волков успел даже шинель снять и блистал во всём великолепии новёхонького мундира. Выглядел он в точности, как тот, кто устроился надолго и уходить не собирается. На рысьинском диванчике он расположился так, словно уже сидел неоднократно и насидел чрезвычайно удобное место. При моём появлении он всё же соизволил встать. Этак лениво, словно показывая — всё добегалась, дорогая.
— Лиза, рад вас видеть в добром здравии.
— Не могу сказать того же о себе, — отрезала я. — Александр Михайлович, вам не кажется, что ваш визит неприличен?
— Почему же? — Он взглянул на полюбившееся на диване место, но садиться не стал, поскольку я стояла, а какие-то представления о правилах хорошего тона он всё же сохранил. — У нас с вами есть нерешённые вопросы, хотелось бы их обговорить. Милочка, вы свободны, — неожиданно бросил он горничной.
— Не свободны, — торопливо возразила я, заметив, что та действительно собирается уходить. — С каких пор, Александр Михайлович, вы распоряжаетесь моей прислугой? Убирайтесь из моего дома! А то!..
Тут я замолчала, поскольку с ходу не смогла придумать никакого воздействия на нежеланного гостя.
— А то что? — насмешливо спросил он, явно наслаждаясь моим замешательством.
— Можно вызвать службу охраны университета, — неожиданно предложила горничная, имени которой я так и не удосужилась узнать.
— Вот именно, — припечатала я. — Уверена, они найдут на вас управу.
— Зачем же сразу прибегать к боевым действиям? — Он шутливо поднял руки, выставив ладонями ко мне, от чего я сразу вспомнила, что ментальной защиты на мне нет и торопливо её наложила на себя и на прислугу. — Разве я вам угрожаю?
— Я попросила вас уйти. У вас нет никакого права находиться здесь без моего разрешения. А я его не даю.
— Вы необыкновенно хороши, когда злитесь, — неожиданно сказал он. — Лиза, почему вы так расположены против меня? Уверяю вас, я не ем барышень на завтрак.
И вид такой принял, словно его необыкновенно оскорбляет моё отношение.
— Разве что только потому, что вам их не подают, — заметила я, показывая, что ничуть не обманута его смирением.
— Вы меня боитесь, Лиза? Меня? — Овечья шкура к нему никак не хотела прилегать в степени, достаточной для маскировки звериного нутра. Наверное, от редкого использования рассохлась, а шерсть поела моль, и теперь сквозь прорехи нагло лезла волчья натура. — Уверяю вас, и в мыслях не было вас обидеть. Я беспокоюсь исключительно о вас и вашей безопасности. Могу я поговорить с вами вдвоём?
Почти уважительный кивок в сторону горничной, которая продолжала стоять в углу гостиной с виноватым видом.
— Не можете, — твёрдо ответила я. — Потому что я тоже беспокоюсь о своей безопасности. Да и, строго говоря, Александр Михайлович, наш разговор не имеет смысла, поскольку вам нечего мне предложить.
— Вы уверены?