Желудок согласно рыкнул, но тут уже взбунтовалась я.
— Я одна есть не буду. Как-никак, это ваш ужин, а я могу поесть и потом, где-нибудь в другом месте.
Действительно, я теперь могла спокойно зайти в любой ресторан и оплатить свой ужин, не опасаясь, что о появлении рыси сразу доложат бабушке. Осталось только деньги забрать. Конечно, не следовало их там оставлять без присмотра, пусть и под отводом глаз, но пускаться в поиски Хомякова со шкатулкой в зубах — сущее безумие.
— Я тоже могу поесть потом, когда пойду вас провожать. Я бы предложил вам переночевать здесь, но боюсь…
— Что выспаться нам не удастся, — заметила я со смешком и положила первую ложку овощного рагу в рот. Оно было прекрасно…
— Не удастся, — согласился Николай. — А это неправильно. Маме до сих пор пеняют на скоропалительность её брака и…
Тут я воспользовалась примером его же сестры, кормившей меня в лечебнице Рысьиных, и ловко вставила ему в рот полную ложку. Такое рагу съедать в одиночку — преступление. Держался Николай от меня на некотором расстоянии, наверное, опасался повторения недавнего поцелуя, но недостаточно далеко, чтобы я не могла достать до него ложкой.
— Иначе ей бы не удалось выйти за вашего папу, — заметила я. — И вас бы не было.
— Но я так не хочу, — вздохнул он. — Я хочу, чтобы всё было по установленным правилам, понимаете?
— Понимаю. А также понимаю, что по установленным правилам меня вам никогда не отдадут, — возразила я. — Правила иногда стоит нарушать, чтобы…
— Чтобы что? — с интересом спросил Николай.
— Чтобы потом не жалеть, что их не нарушили.
За разговором тарелка опустела быстро, и я придвинула к себе чашку с чаем. Он уже остыл, но, подозреваю, что и горячим был не таком уж и вкусным. Чай в этом доме удавался куда меньше рагу. Внутри поселилось чувство неудовлетворённости, и дело было вовсе не в том, что хомяковский ужин мы разделили на двоих и я продолжала чувствовать себя голодной, а в том, что мне сегодня недодали даже поцелуев, не говоря уж про всё остальное. Впрочем, возможно, Николай и прав, ибо в моих планах не было срочного замужества и рождения детей. Разобраться бы с тем, что происходит, избавиться от приставучего постороннего бога, бабушкиной опеки и ненужного мне артефакта, который ещё найти нужно. А потом… Потом можно и подумать о личной жизни.
— Пожалуй, я пойду. — Я подхватила тулупчик. — Только не через окно. Через окно я в зимней одежде не вылезу.
— Разумеется. Я вас провожу и помогу устроиться.
— Нет, — покачала я головой. — Вам сейчас лучше не знать, где я. Волков не слишком щепетилен и прекрасно использует ментальную магию. И не надо мне говорить, что его остановит ваше родство.
— Не остановит, — согласился Николай. — Но отпустить вас одну в чужом городе? Это недопустимо. Вы же ничего здесь не знаете.
— Я разберусь, — ответила я с уверенностью, которую не испытывала. Куда легче, когда за тебя кто-то отвечает. Но в моём положении — и куда опаснее. — Вы мне только покажите, где университет, в который мне надо попасть завтра. Если меня действительно примут, жизнь станет куда проще. А если нет — придётся и дальше скрываться, а значит, будет лучше, если никто не узнает где. Даже вы.
Николай нехотя, но признал мою правоту. Я застегнула простенький Оленькин тулупчик на волчьем меху и поймала себя на том, что пытаюсь поправить несуществующий палантин, с которым сроднилась за время игры в мисс Мэннинг. Хорошо хоть не пришлось носить её украшения, а то сейчас страдала бы и за ними. Но палантин, уютный, большой, пушистый, он так лежал на плечах, что казался естественным продолжением тела. Нужно было вытребовать с Песцова что-то подобное в качестве гонорара. Или как компенсацию морального ущерба. Подумать только, все вещи уничтожили, невзирая на их ценность. Но ведь Ли Си Цын говорил что-то об их опасности?
И тут меня словно молнией шибануло: а не связано ли появление ещё одного облика с тем, что я слишком сильно соприкоснулась с тёмной стороной, к которой относились крэги? Подозрительный этот второй облик, а ещё подозрительнее, что я чувствую себя так, словно не ела с самого утра. Рагу ухнуло в желудок как в бездонную яму. Конечно, еды на двоих было не так уж и много, это несколько успокаивает, но всё же не настолько, чтобы я могла забыть слова Ли Си Цына, что он много ест лишь по необходимости. С другой стороны, у него был дефектный облик, который песцовский родственник хотел удержать, а я совершенно спокойно могу отказаться от столь неприглядной лисицы. Мне лазеры из глаз без надобности. Я и без того найду, чем приложить. Главное, чтобы моя рысь не пострадала. Но с ней же было всё нормально? Там же не было двух хвостов? Я занервничала. И нервничала всё время, пока спускалась под отводом глаз за Николаем, причём с каждой ступенькой всё сильнее и сильнее. К тому времени, как оказалась на улице, я уже уверилась, что совсем скоро меня ждёт участь Ли Си Цына.